Липа цветёт

Я гнл свой велик по просёлочной дороге, прям как в той эстрадной песне, про букет полевых цветов, правда в плеере моем звучала совсем другая музыка — классика рока конца 70-х прошлого столетия! Вокруг простирались бескрайние поля, цветущие луга, приветственно шелестели листвой небольшие перелески, одним словом пастораль — сельская идиллия, как выразился бы какой-нибудь поэт золотого века. Брала гордость и захватывало дух от таких просторов наших земель. Хотя это теперь уже наших, а 70 с небольшим лет назад все это принадлежало германской Восточной Пруссии.

Я не так давно переехал в Калининградскую область, где у меня проживала родная тетка — сестра отца. В жизни последние пять лет как-то не складывалось: ни в карьере, ни в семье, ни в отношениях, поэтому в один прекрасный момент написал директору заявление по собственному, сообщил бывшей жене, что меняю ПМЖ, продал свою долю в квартире и покинул родное Подмосковье, подавшись на крайний запад России.

Скажу честно, шаг был весьма опрометчивый, но я привык к спонтанным решениям и постоянным импровизациям — может потому и не устаканилось ничего в моей жизни к 32 годам.

Тетка, конечно, звала, и рада была, но как то переоценили мы наши силы и возможности. С работой в Калининграде было туго. Ну, хотя как туго, работа была, но не по моей специальности и опыту работы. Благо были кое-какие навыки. Кому комп починить, где таксануть на старом Опеле, ну и так, по мелочам. А как лето настало, тетка меня к себе на почту устроила временно, почтальоном. И вот, гнал я свой велик по проселку, к самой дальней точке доставки — небольшой деревне Романовка, куда необходимо было отвезти плотный желтый конверт: не то письмо, не то пакет. Обычно по дальним краям Михал Семеныч мотался на древнем Москвиче АЗЛК пролетарско-красного цвета, с хромированным бампером, поеденным точечно ржавчиной. Но в этот раз он спину надорвал, лежал дома на больничном, вот мне и пришлось велопробег совершить — а больше у нас в отделении некого было в такую даль посылать. Навигатор никак не мог найти маршрут к той самой Романовке, благо помогли старые бумажные карты и мой небольшой навык по ним ориентироваться.

По моим прикидкам через минут двадцать я должен был добраться до точки назначения, но за спиной сгущались грозные тучи, предвещая июльскую грозу и ливень. Да и па́рило несмотря на позднее утро уже нещадно. Моя безрукавка прилипла к телу не только на спине, но и на груди!

Впереди ещё ярко светило солнце, а позади тень от туч нагоняла меня, явно выигрывая в скорости. Пришлось поднажать на педали и ускориться до спасительной липовой рощи, виднеющейся метрах в двухстах, где я надеялся хоть как то спрятаться от крупнокалиберного, но по обыкновению скоротечного ливня.

Дорога была старой, покрытой ухабами, хотя при немцах содержалась в порядке, о чем свидетельствовала сохранившаяся местами брусчатка, выложенная некогда аккуратными узорами.

Я ворвался под спасительную сень лип в последний момент, когда над