Кровная вражда. Часть 2

мы снять забыли. Не останавливаясь, помогаю ее стянуть, крепко из последнего дыхания целую ииииии...

Нас накрывает волной.

— Антоша-а-а-а! — Как же я скучал по этому крику всю неделю, до вставших волосков на загривке.

Мы так и лежим — я сверху, Анька обнимает меня за плечи, смотрим в глаза и переводим дыхание. Поцелуй. Еще поцелуй.

— Все, теперь ты моя, слышишь? Насовсем. Никому не отдам!

— Вообще то, ты выкупил меня только на день. — Иронично приподнимает бровь. — Если насовсем, то ста тысяч за это явно маловато.

— Вот ведь поганка!

Хохочет, а потом целует.

— Что ты хочешь взамен?

— Ну не знаю... — она улыбается, потом становится серьезной. — Знаешь, я сегодня правда испугалась, что ты можешь меня не узнать или просто не выкупить...

Я понимаю. То же самое было, когда я подумал, что ее может купить кто то другой...

— Взамен я могу предложить только себя. Насовсем. И, мне кажется, это честная сделка? — Я улыбнулся.

— Ну, если больше предложить нечего... — Опять хохочет. Я пытаюсь ее укусить за нижнюю губу, но Анька ловит мой язык и втягивает в себя.

— Тебе очень идет красное.

— Я знала, что тебе понравится. — Выдох в губы.

Улыбается, в глазах танцуют веселые чертики. Целую.

Опять в полной боевой готовности трусь о нее снизу. Весь смех мгновенно проходит.

Чувствую, как о мою грудь трутся ее титечки. Спускаюсь к ним и нежно втягиваю левый сосок. Ладонью мну правую грудь. Подключаю правую руку по левой груди. Сжимаю, чуть надавливая, вслушиваясь в то, как тяжелеет Анькино дыхание. Млея от того, как ее грудная клетка то вздымаясь, то опадая, сама вдавливает эти полушария в мои руки. На ладонях кожа слегка шершавая, и я провожу ею по холмикам то сверху вниз, то кругами, распаляя их сухим шершавым трением. Ее дыхание ускоряется, и я подбавляю масла в огонь, чуть зажимая сосочки пальцами и слегка оттягивая их вверх, с наслаждением наблюдая, как Анька выгибается в сторону моих пальцев.

Спускаюсь поцелуями ниже, погружаясь влажным языком в пупок, не останавливаюсь, иду дальше, и вот уже две точеные ножки судорожно охватывают мою голову. Я накрываю губами нежные лепестки, стараясь пока не касаться «пуговки», но все равно, слышу сверху такое родное:

— Мммм...

Самым кончиком языка прохожусь по кругу с начала в одну сторону, затем в другую. И так несколько раз, понимая, что это истязание.

— Антоша? — шепот сверху и пальцы у меня в волосах. Это просьба не быть жестоким. Хм)))

Отрываюсь от нее, жду три секунды, а затем нежно и плавно, всем языком начинаю вылизывать, как мороженое, кнопку клитора.

Когти впиваются в кожу, а ноги обхватывают голову, Анька судорожно пытается вдохнуть, голова запрокинута. В конце концов, прекращаю это изуверское обращение. Развожу ее ноги продвигаюсь вверх и ложусь. Обнимает, прижимается и с улыбкой шепчет в губы:

— Насильник, — нежно целует.

Проникаю внутрь, в свою, родную. В мою. Не спешу, на секунду замираю внутри. Дышим в унисон.

Анька выгибается тазом мне навстречу при каждом движении.