Каботаж

механика. Старпом хотел ответить, но я взял микрофон у него из рук:
— Саша! Так надо.
— Понял, — ответила трансляция и отключилась.
— Амур! Победе. Ну, как вы? — вышел на связь ледокол.
— В пределах нормы, — ответил ему старпом. И то верно. Нам здесь... А на ледоколе... ? Он ведь сильнее. Он помогать пришёл. С него и спрос больше.

— Я сейчас перемолочу это безобразие. А вы готовьтесь. Будем заводить буксир. Так дальше не пройти, — опять вышел он на связь. Точно. Ответственность будем делить потом. Теперь дело надо делать.
— Поднять подвахту. Боцмана на бак, — распорядился я, отчётливо представляя, как сейчас из тёплых кают полезут мои мужики на тридцатиградусный мороз с пронизывающим ветром. Замёрзшие тросы с обледеневших вьюшек придётся сбивать ломами. А потом растягивать их по скользкой палубе, где человек, как конькобежец на катке без коньков. А палуба ещё и качается. И тросы устремятся к клюзам совершенно по непредсказуемой траектории. А кругом люди.

— У парохода тормозов нету, — однажды услышал я, как моя семилетняя дочка объясняла что-то мальчишкам во дворе. Вот уж, устами младенца глаголет истина. Две много тысячетонные махины нужно сблизить в упор. А подушка льда, набивающаяся между ними, препятствует этому. И приходится увеличивать обороты, продавливая её. Но в любой момент она может провалиться. И тогда одно судно обрушится на другое. Ледокол, размывая эту подушку своими винтами, чем мог, помогал мне. Вот именно, чем мог. Рукоятки в ладонях уже давно стали скользкими. И старпом, отодвинув плечом рулевого, уже сам стоит у манипулятора. Языком тереть бесполезно. Всё равно не успеешь отдать команду. Да и, не сводя с меня глаз, сам он знает, что ему делать. И боцман уже дистанцию докладывает не в метрах, а в сантиметрах. Во время такой операции капитан ледокола и капитан буксируемого судна не только думать и действовать должны одинаково. Дышать должны одинаково!

— Есть касание! Саныч! Как в копейку! — доложил с бака боцман.
— Выбираем буксир. Крепим, —
теперь суда жёстко соединены и, если ледокол встанет, не справившись с торосом, большой опасности уже не будет. Да и я смогу помочь ему своими машинами. Ледокол-то тоже не всесилен.
— Начинаем движение, —
отдал команду капитан ледокола.
...
Старпом объявил команде ужин. В очередной раз сменилась вахта. Теперь на мостике важно руководил процессом грузовой помощник. Надёжно сцеплённые танкер и ледокол упрямо шли вперёд, пробиваясь сквозь льды. Открылась дверь ходовой рубки.
— Прошу разрешения, — на мостик вошёл наш повар Дима с подносом в руках.
— Господин капитан! Время вечернего клёва! — поставил он поднос на откидной столик.
— Гречку приволок? — обернулся я к нему.
— А что? — Дима изменился в лице:
— Послушайте, Саныч! Я же вас не учу кораблём командовать? Вот и меня не надо учить моему делу. В гречке железо. Это для прочности...

— Всё! Всё, — умоляюще замахал я руками:
— Я всё съем.
С нашим Димой лучше не связываться. Он, как спичка, готовая загореться в любой момент. Ребята, зная