По следам Аполлинера 30. Ночь ошибок

устроила, говоришь?

— Да что-то вроде этого получилось...

— А почему так поздно шёл?

— Ждал, когда всё в доме успокоится.

— И всё равно, на маменьку свою нарвался... Что ж ты так? Уж если ждал, то подождал бы ещё часик-другой, чтобы все наверняка уж спали.

— Я об этом думал. Но опасался, что светать станет...

— Значит, света боишься, а темноты нет?

— Тоже боюсь, но не так...

— Не так, говоришь... И всё же отправился в путешествие? В незнаемое...

— Ну, в какой-то степени да, если иметь в виду вашу комнату...

— Так ты всё же имел в виду мою комнату?... И, что же, позволь узнать, тебя подвигло на это?

— Узнать вас поближе в новой обстановке...

— Поближе?... Куда уж ближе?

Она пытается (или делает вид, что пытается) вырваться из моих объятий, вертит головой, чтобы избежать поцелуев, но мне удаётся распахнуть её капот и зажать ладонями её груди.

— Какие у вас великолепные литавры! — спешу я расхвалить их.

— Литавры, говоришь? — смеётся она. — Нравятся?

— Ещё бы!

— Уж больно ты прыток стал... Ну хватит, хватит! Пора и честь знать. Давай-ка разойдёмся по своим постелям и попробуем уснуть.

— Так вы же говорили, что не сможете сомкнуть глаз.

— Да, говорила. Но сейчас, надеюсь, сумею заснуть. Так что, пока!

— А можно я с вами?

— Вот ещё чего надумал!... К тому же, что-то мне подсказывает, что муженёк мой проснулся и, обнаружив моё отсутствие рядом с собой и услышав наши голоса, вздумает выйти к нам... Так что, пока!

— А прощальный поцелуй?

— Вот тебе прощальный поцелуй, несносный!... И отправляйся к себе.

— Повинуюсь, сладкая вы моя тётушка! И надеюсь, если вернусь через какое-то время, найду вашу дверь не запертой...

Татьяна Николаевна резко отталкивает меня, поворачивается и удаляется к себе. Какого-то особого разочарования я не чувствую. Мало того, меня охватывает что-то вроде безразличия, вполне возможно вызванного усталостью: ведь только что с больничной койки, а сколько событий успел уже пропустить через себя! Не пора ли действительно дать себе отдохнуть? Но поступить так мне мешает такое соображение, внезапно возникшее у меня в голове: тётушка сейчас явно не готова вот так запросто взять меня за руку и повести к себе, но вовсе не против того, чтобы чуть позже я навестил её. Что ж, раз так, надо и мне чуточку подождать. А пока суть да дело, почему бы не заглянуть к госпоже Жуковой. Ведь она тоже, кажется, не очень против.

Направляю туда свои шаги, на секунду-другую задерживаюсь перед дверью комнаты, где, по моим предположениям, спят мои кузины Вера и Надя. Не заглянуть ли к ним? Предлог поговорить (и побаловаться) есть: роман о монастырском привратнике. Но нет, они наверняка спят. Так что отложим этот приятный разговор и займёмся лучше Зинаидой Касьяновной.

Дверь в занятую ею и её супругом комнату не только не заперта, но и немного приоткрыта, словно приглашая войти внутрь. Я перешагиваю через порог, плотно прикрываю за собой