По следам Аполлинера 30. Ночь ошибок

и позволяет ночнушке соскользнуть вниз, на пол. И стоит перед нами, поместив одну ладонь на груди, а другую на лобке.

Мы с Верой вскакиваем, становимся по обе стороны от неё, я развожу ей руки и принимаюсь нарочито расхваливать:

— Какая же ты прелесть, Наденька! Просто маленькое чудо!

— А где обещанный поцелуй? — спрашивает она.

— Будет тебе поцелуй, и не один! — произношу с восхищением я, беря её под мышки, поднимая, и относя на кровать. — Посиди-ка вот так, пока мы полюбуемся твоей наготой.

— Чем тут любоваться? — раздаётся за моей спиной недовольный голос Веры.

— Каждому своё, — возражаю я, не в силах оторваться от представшего моему взору зрелища и трогая пальцами едва видимые соски на ещё менее заметных холмиках бюста. — Есть уже, что потрогать!

— А волосики там, внизу заметил? — интересуется Надя, указывая пальцем на свой лобок.

— Ничего себе, и волосики уже пробиваются... Правда, на палец, ещё нельзя накрутить, но ничего, всё впереди!

— А у меня уже можно! — хвастается Вера, усаживаясь рядом с Надей и демонстрируя мне обильные рыжеватые кудряшки под задранным подолом своей сорочки.

Я сажусь перед ней на корточки и пробою намотать несколько наиболее длинных из них себе на мизинец, но это у меня не получается, о чём я и сообщаю ей.

— А покажи Наде свою штуковину! — предлагает Вера, явно ...возжелав сама на неё взглянуть.

Я расстёгиваюсь и вытаскиваю наружу свои причиндалы.

— Смотрите, мне не жалко. Можете и потрогать, если не боязно.

Обе они склоняются и о чём-то перешёптываются. Наконец, Вера говорит ей:

— Да не бойся же, дурочка, спроси Сашу, если мне не веришь.

Надя, осмелев, обращается ко мне с таким вопросом:

— Уж не эту ли вещичку помещал Сатюрнен меж ног своей сестры Сюзон?

— Ты имеешь в виду роман о монастырском привратнике?

— Да.

— Она самая... Уж не хочешь ли ты примерить её?

— А можно? — не скрывая радости, интересуется малютка.

— А почему же нельзя? Давайте попробуем. А для начала разрешаю вам погладить её, потеребить, чтобы она приобрела должный вид, ибо, если не будет твёрдой и крепкой, не сможет внутрь ваших... Как вы между собой зовёте свои письки?... Ну-ка, устраивайтесь поудобнее на краю постели, опустите ноги на пол и раздвиньте их, дайте мне возможность по очереди приникнуть к ним устами и поцеловать их...

— Чур, я первая! — восклицает Надя и спешит первой исполнить мои указания.

— А я? — возмущается Вера и тут же присоединяется к ней.

Ну и благолепная же картина представляется моему взору! Насладившись ею вдоволь, я говорю:

— Вы, милашки, поставили меня перед тяжёлым выбором: к кого начать?

— С меня! Нет с меня! — закричали обе сразу.

— Тише, тише! С ума совсем посходили, — урезониваю я их. — Сейчас заявится ваша маман и положит навсегда конец нашим забавам... Вы этого хотите?

— Нет, вовсе нет! — отвечают они уже жалким шёпотом.

— Тогда слушайте меня и повинуйтесь. Вообще-то следовало начать с Веры, как старшей. Но Надя проявила такую прыть, что