деревянной лестнице, я раздеваюсь догола, ныряю, переплываю купальню туда и обратно, быстро одеваюсь и через плотину бегом переправляюсь на противоположный берег. Там мне приходится пробираться в таком густом кустарнике, что с трудом удаётся найти местечко, где можно было бы удобно присесть, оставаясь незамеченным, и откуда можно было бы смотреть за тем, что будет происходить в воде и на берегу. Ждать приходится долго. Но вот до меня доносятся голоса спускающихся по лестнице. Когда все они оказываются на покрытой травой полянке, я вижу всех без исключения дам и их дочерей, включая дылду Лику. В таком многолюдии разобрать, кто с кем и о чём говорит, абсолютно невозможно, да и видеть, как идёт раздевание тоже затруднительно: уж слишком высоко по сравнению с моим наблюдательным пунктом оказывается то место, где они начинают располагаться.
И всё же через какое-то время они одна за другой появляются на краю обрыва и начинают спускаться к воде, а некоторые из них, поболтав в ней ногами и убедившись, что она тёплая, входят в неё сначала по колена, потом опускаются глубже, брызгаются, радостно кричат, — и большие тёти и маленькие детки, а хозяйка, присев по горло, кидается в плавь и после дюжины гребков оказывается на этом берегу, встаёт на ноги, чтобы отдышаться, поворачивается и плывёт назад, а потом снова возвращается.
На этот раз она больше чем наполовину выходит из воды, поворачивается к другим и зовёт их к себе. Девочки и Петя не откликаются, целиком занятые пусканием брызг друг в друга, а вот Алина, а за нею тётушка и мамуля (последняя после некоторых колебаний) решаются последовать её примеру. И вот они выбираются по щиколотки из воды и, следя за вознёй оставшихся на том берегу, комментируют их поведение, что-то кричат им время от времени и продолжают беседовать друг с другом, предоставляя таким образом мне возможность с близи внимательно разглядеть и сравнить фигуры каждой.
Все они были в тесно обтягивающих тело чёрных трико. Но если у хозяйки оно было абсолютно глухим, покрывая не только плечи до самых локтей, но и горло, то у остальных держалось на узких лямках, оставляя открытыми шею и часть груди под нею. Лика и её мать показались мне не только чрезмерно высокими, но и худыми: ни бёдрами, ни бюстом они похвастаться вроде бы не могли, а плечи — несколько угловатыми. Если что и выделялось в их фигурах, то острые лопатки на довольно сутулых спинах.
Правда, когда смотришь на них в профиль, бросается в глаза не только отсутствие заметных выпуклостей, но и изгиб в талии. Тётушка, хотя и почти такого же роста, но обладает статной фигурой, которую несколько портит (сейчас, вспоминая всё это, сознаю), хотя и большой, но почему-то кажущийся плоским зад — не оттопыренный, а малость отвислый. Больше же всего мой взгляд привлекает моя родная мамуля: маленького росточку, но весьма плотная и притом с чрезвычайно округлыми очертаниями во