Монастырские рассказы. Глава 7

девчонка, дай мне молока!» — но было уже слишком поздно. Я почувствовал, что Адель беспомощно сбилась с ритма, но для нее это было хорошо, потому что я, хотя и был на грани того, чтобы взорваться внутри нее, все еще сохранял присутствие духа.

Я уже чувствовал, как ее теплый поток любви изливается наружу и увлажняет мой член до самых корней, буквально пропитывая волосы. Я понял, что нельзя терять ни минуты, поэтому крепко схватил ее в объятия, сделал два или три мощных толчка, чтобы заставить фаллос войти в живот моей тети как можно глубже, а затем, взяв в руки упругие шарики инструмента, нажал и произвел требуемое излияние, к великому удовлетворению госпожи аббатисы.

— Как это мило, — пробормотала она. — Я уж боялась, что пропущу это! — и опустилась на подушку в мечтательном состоянии наслаждения.

Что касается меня, то я крепко держал мою прекрасную подругу в своих объятиях, и в одну секунду почувствовал, как мой член расширяется до предела, и снабдил ее таким щедрым запасом того, что я могу назвать «эфирным маслом», что оно действительно переполнило ее щедрую норку и потекло вниз по ее белым бедрам, ярко выделяясь на фоне алых чулок, к огромному восторгу трех оставшихся девушек, — Эмили, Агнес и Луизы, — которые ни в коем случае не оставались равнодушными или даже праздными наблюдателями этой маленькой драмы.

В самом начале действия я слышал, как Эмили сказала Луизе:

— Дорогая, сходи и принеси мне свечу, очень большую. Неважно, зажжена она в святилище или нет, просто принеси ее сюда. — И Луиза убежала прочь.

Вернувшись, она застала Эмили на диване, который недавно занимала моя тетя, с задранными нижними юбками, одна длинная нога свешивалась со спинки дивана, а другая покоилась на полу. Конечно, разоблачение девушки было настолько полным, насколько только можно было желать, — ее розовая маленькая киска под щедрой соломенной крышей была полностью открыта моему голодному взору и потому привлекала любой мой взгляд, который я мог оторвать от своих непосредственных дел.

Когда Луиза появилась с огромной свечой, Эмили велела ей вставить ее в свое зияющее отверстие. Луиза, разгоряченная действом, разыгравшимся на главной сцене, а может и благодарными воспоминаниями о моих услугах, оказанными ей, не замедлила воспользоваться этим. Она засунула свечу глубоко в Эмили, по крайней мере настолько, насколько считала это безопасным, а затем начала работать с ней с видом опытного практикующего врача. Но что же все это время делала бедняжка Агнес?

Я полагаю, что эта чрезвычайно очаровательная и добродетельная молодая леди уже сожалела о том, что она когда-либо ссылалась на свою болезненность как на оправдание того, что ее еще не пользовали. Преданность, которую она выказывала по отношению к моей скромной персоне, навела меня на мысль, что она не очень бы и жалела о том, окажись она на месте Адель, с ее больной киской и всем прочим.

Ибо в разгар самого действа она опустилась на колени возле меня, и не