Пахомовка. Часть 3: Майор против Хищника. Начало

совсем не на манер галстука. А потом отцепляет от крюка мой жакет, и, стоя вплотную ко мне, так, что моё лицо совсем рядом с его, а грудь касается его груди, возится с чем-то за моим затылком — цепляет к крюку другой конец петли, надо понимать.

Я бью его головой прямо в переносицу. Вернее, пытаюсь — удар приходится вскользь, реакция у него отличная — боксёр? Видимо, да, потому что прилетевший мне в живот удар отбрасывает меня назад с силой парового молота, я б и дальше отлетела, если б не петля — а так, потеряв опору под ногами, бьюсь, как пойманная на удочку рыба, пытаясь восстановить равновесие, горло перехватывает ремнём, носки сапог цепляют бетон, опять, меня швыряет, как маятник, перед глазами — круги, я хочу вдохнуть, но не могу, не мо...

Рывок за грудки возвращает мне равновесие. Глаза Хищника — прямо перед моими. Очень злые глаза, но на донышке плещется удивление. На скуле, там, куда пришёлся удар — хороший такой кровоподтёк, била я с силой, уверенная, что жить мне осталось всего ничего. Несколько очень долгих секунд длится эта немая дуэль взглядов, а потом... Потом он улыбается.

— Ну ты и горячая штучка, — он опять поднимает руку к моей голове, и я вздрагиваю, прикрываю машинально глаза, ожидая удара, но Хищник жестом фокусника опять достаёт что-то из воздуха. На этот раз это продолговатая коробочка с кнопками, висящая на конце провода. Он нажимает на кнопку, над головой тихо гудит и щёлкает — я чувствую, как натягивается петля, тянет меня вверх, так, что приходиться привстать на носочки, после чего шум прекращается. Дышать вполне можно, хотя ощущение в горле неприятное, постоянно хочется сглотнуть, или ещё лучше — откашляться, а гвоздь в затылке разросся до размеров железнодорожного костыля.

— Всё, расслабься, — вполне мирно произносит Хищник, — никто тебя убивать не собирается. Мы с тобой немного поиграем, Май. По моим правилам, без ванили и стоп-слов. Постарайся не дёргаться, и я тебе обещаю — тебе понравится. Ты ведь помнишь, где мы познакомились? В такие места обычные люди не ходят. Такие, как я и ты — люди грани, Май. Нам нравится стоять на краешке пропасти и заглядывать в неё, а иногда и плевать сверху вниз на головы тех, кто копошится там, на дне. Пропасть такая притягательная, да? Но прыгнуть стра-ашно. Иногда нужно, чтобы кто-то... подтолкнул, — последнее слово он выдыхает мне в самое ухо. Теперь он стоит близко, сбоку, упираясь в моё бедро пахом, и я чувствую его напряжённый член. Рука ложится мне на грудь, сжимает — легонько, большой палец касается соска, тут же собравшегося в комочек, гладит кругами, едва касаясь, но даже через четыре слоя ткани я чувствую это прикосновение остро, почти болезненно. А Хищник продолжает мурлыкать мне в ухо, потираясь о моё бедро членом, не обращая внимания на то, что я едва стою: — Сегодня мы сделаем то, на что ты сама бы не решилась. Я толкнул тебя