Хейстак Вилледж. Глава 4: Женщина массового поражения. Часть 4

удовольствием я наблюдал, как пропадает робость и смирение, вытесняемые энергичностью и жизнерадостностью. Откормили мы ее очень быстро, и наша, хе-хе, «девочка» поправилась во всех нужных местах. Раны на ней заживали как на собаке — блин, в который раз сравниваю ее с собакой? — однако остался жуткий шрам на шее, который она научилась умело прятать. В общем, не прошло и пары месяцев, и Беатрис из пришибленной костлявой замарашки превратилась, аки гадкий утенок в прекрасного лебедя, в ту женщину, которой она является сейчас. Включая душегубские наклонности, ну да неважно. В наш «сосисочный» коллектив она вписалась на удивление хорошо, и не в качестве давалки, а полноценного члена банды, камрада, если хочешь. Нет, ну, конечно, она стала любовницей Матиаса, является ею и сейчас, но для остальных она почти как сестра.

Хоть старик и не злоупотребляет своей властью над ней, Беатрис по-настоящему ему предана. Как-то раз в одном салуне Матиасу крупно проигрался в покер один парень. Уж не знаю, жульничал ли тот или нет, но парень крепко обиделся. Мы остались там с ночевкой, поэтому ночью горе-игрок по пьяни решил пробраться в комнату к Матиасу и порешить его. Шейный платок, который он носил, оказался очень кстати: Беатрис им же его и удавила. Да, иногда ее сон может быть невероятно чутким, как у кошки. В награду за такую бдительность старик отсыпал деньжат и отправил ее, и меня за компанию, в Нью-Йорк, «приодеться». Там, в невероятно дорогом ателье, руководствуясь пожеланиями Беатрис, портные и изготовили то самое бархатное платье. Добротная получилась одежина: до сих пор не потеряла ни цвета, ни мягкости, ни разу не рвалась. А довольная модница прямо-таки светилась от счастья.

Как мы, да и наверняка ты, убедились, Беатрис — не только искусная убийца, но и прирожденная актриса и талантливый манипулятор. Еще и крайне мозговитая, до кучи. Конечно, в наших вооруженных налетах на поезда, дилижансы, банки она была весомым подспорьем. Но куда эффективнее было отпускать ее, что называется, на вольные хлеба. Во-первых, она собирала информацию, так как могла попадать в те места, в которых наши рожи быстро бы узнали. Например, о том, где можно было срубить куш побольше, о том, где законники неистовствовали особо рьяно, и куда не следовало соваться. Во-вторых, она любила набиваться в любовницы каким-нибудь аристократам и магнатам, после чего шантажом выжимать из опасающихся гнева жен малодушных буржуев баснословные суммы. Пару раз даже было такое: на каком-нибудь аукционе какой-нибудь ценитель покупал какую-нибудь исключительно ценную хрень, а какой-нибудь другой недовольный ценитель щедро платил Беатрис за то, что она, утомив в постели ценителя #1, просто крала эту хрень и передавала ценителю #2. Короче говоря, она приносила нам столько денег, что затраты на ту сотню ружей казались смехотворными копейками. И каждое ее возвращение из подобных командировок было подобно празднику.

Но где-то месяц назад она вернулась очень обеспокоенной. Как выяснилось, ей стало известно, что тебе грозит