Хейстак Вилледж. Глава 4: Женщина массового поражения. Часть 4

сказал, что старик не злоупотребляет своей властью над ней. Вздор! Использовать ее, как гусыню, несущую золотые яйца, и наложницу — не это ли злоупотребление? Беатрис ему по-настоящему предана? Но Калеб видел, с какой тоской она входила вечером в ту теснину. Да, он был уверен: не было у нее никакой привязанности к старику. Все это самообман, иллюзия. Оставалось только ее развеять. Пробудить Беатрис от этого горячечного бреда. Она спасла его. Теперь он вернет должок.

Калеб сидел у тлеющего кострища и смотрел на алеющие угли воспаленными глазами, расчерченными сеткой капилляров. О сне не могло быть и речи. Мозг лихорадочно работал, как раскочегаренный паровоз. Ломило в висках. На что он готов был пойти ради Беатрис, ради ее счастья? «Абсолютно на все. Без исключений». В самом деле? Даже совершить поступок, за который она его может возненавидеть? Может не простить? «Ну, и пусть. Если после этого она перестанет быть девочкой на побегушках, пускай хоть шкуру с меня сдерут. Она заслуживает лучшей жизни». Он сидел и сидел, и думал, и смотрел на алеющие угли воспаленными глазами, а на востоке, пробиваясь сквозь затягивающие небо грозовые тучи, занимался рассвет.

Из медитативного созерцания Калеба вывел какой-то звук. Он поднял голову, скривившись в равной степени от ощущений в затекшей шее и от того, что увидел. Источником звука оказался Матиас Гилл, вышедший из домика. Старик был в одних кальсонах и рубашке, очевидно, только из кровати. Сон отпустил его только частично, потому как он, зевнув и почесав зад, шатко направился в сторону нужника, совершенно не замечая сидящего у кострища мужчину. А Калеб смотрел ему вслед, и в нем вскипала злоба, а вместе с ней крепла решимость. «Ненавижу этого ублюдка. Без него всем будет только лучше. Да, лучше... «. С этими мрачными мыслями он встал и на негнущихся ногах двинул туда, откуда доносилось звонкое журчание и старческое причмокивание. В поваленной набок ржавой вагонетке, встреченной на пути, валялось большое шахтерское кайло. Калеб взял его в обе руки, сделал пару взмахов, оценивая вес, и остался доволен, после чего пошел дальше. Он ступал беззвучно, подобно привидению, да и выглядел соответствующе. Вот и туалет, с дверью нараспашку. Матиас как раз закончил мочиться и повернулся к выходу. Завидев перед собой человека, он от неожиданности испуганно отпрянул, но уже в следующую секунду разобрался, кто перед ним.

— А, Калеб, это ты. Не подкрадывайся так. Чего не спишь в такую рань? Тоже поссать приперло? — спросил старик и хохотнул до омерзения наигранно и фальшиво.

— Нет, но тебя приперло очень даже кстати.

Что-то в его голосе заставило Матиаса посерьезнеть, а также, протерев все еще заспанные глаза, заметить в руках у мужчины грозный инструмент.

— А кирка тебе еще зачем?

— Она должна отлично проламывать черепа, — буднично пояснил Калеб и, не дав собеседнику опомниться, поспешил проверить свое предположение.

Орудие, с легкостью раскалывающее горную породу, как и следовало ожидать, не встретило никакого