Хейстак Вилледж. Глава 4: Женщина массового поражения. Часть 4

сопротивления. В глазах Матиаса возникло и навечно замерло глупое изумление. Он даже не успел издать ни единого агонизирующего звука. Его обмякшее тело непроизвольно сделало шаг назад и уселось на толчок, склонив голову с так и оставшейся торчать в ней киркой. Со стороны выглядело, будто он просто решил испражниться, вот только инородный предмет во лбу смотрелся неуместно. Ворот рубахи окрасился в багрянец. Застучали первые капли дождя.

Неожиданно для самого себя, Калеб почувствовал безграничную безмятежность и умиротворение. Не было сожалений, не было и гадкого удовлетворения, не было ликования. Только всепоглощающее спокойствие человека, разрешившего все свои невзгоды и тревоги и вошедшего в гармонию с самим собой. Эйфория, словно вызванная лошадиной дозой седативного. Его не волновало, что будет дальше, ни с ним, ни с бандой, ни со всем миром. Беатрис теперь свободна, а все остальное неважно. Поэтому, сунув руки в карманы и мугыкая себе под нос какой-то бодрый мотивчик, Калеб развернулся и ушел, оставив Матиаса Гилла наедине с вечностью.

Он вернулся к своему месту у окончательно истлевшего костра, шипящего от капающей с неба воды. Кроме него, все еще спали. Когда они проснутся, их будет ожидать неприятный сюрприз, а Калеба будет ожидать расправа. Но он даже не помышлял о бегстве. Идти ему все равно было некуда. И незачем. Поэтому он просто убивал время сигаретами и уцелевшей бутылкой виски, сидя под проливным дождем, промокший до нитки. Прошло чуть больше часа. Алкоголь вкупе с усталостью после бессонной ночи постепенно сморили Калеба. Отяжелевшие веки смежились, и его окутала приятная полудрема. «Эх, сейчас бы в кроватку, с Беатрис под боком... «. До его увлекаемого в царство Морфея сознания начали вдруг доноситься крики, ругань, топотение многочисленных ног. Мужчина как раз успел открыть глаза, чтобы увидеть стремительно подлетающего к нему камрада, сходу прописавшего ему смачную зуботычину. Удар совпал с первым раскатом грома. Сонливость, вот уж каламбур, как рукой сняло.

— Крыса поганая! Получай!

Пока Калеб, стоя на трясущихся руках и ногах на четвереньках, собирался с силами, чтобы встать, чувствительный пинок по ребрам опрокинул его на бок и заставил согнуться в три погибели. А к месту склоки подтягивались остальные члены банды. Обезглавленной банды.

— Эй, мужики, потише! Вы его сейчас убьете! — послышался встревоженный голос Марти.

— Да туда ему и дорога, паскуде гребаной!

Следующий удар пришелся по копчику, выгибая Калеба в обратную сторону. А дальше его принялись колотить без разбору, со всех сторон, руками и ногами, выколачивая брызги воды. Если бы не опьянение, боль от лупцовки наверняка была бы чрезмерной. Но даже так, свернувшись в позу эмбриона, отчаянно пытаясь защитить лицо, он был на грани отключки. После такого его тело должно превратиться в один сплошной синяк. «Забавно. Я думаю о синяках, словно это наибольшая моя проблема». Эта дурацкая мысль его действительно позабавила, да так, что он, несмотря на боль, скривил расквашенные губы в усмешке.

— Вы гляньте! Он еще ухмыляется!