Хейстак Вилледж. Глава 4: Женщина массового поражения. Часть 4

горделивой осанкой, закрытыми глазами, и играла на серебристой флейте-пикколо. Калеб никогда прежде не видел этого тонкого и изящного инструмента, но, пожалуй, тот подходил ей больше всего. Тихая и проникновенная мелодия расслабляла, и в то же время цепляла за живое. Она была так же прекрасна, как и ее исполнительница. Ее хотелось слушать и не отвлекаться на такие мелочи, как ноющая боль во всем теле. А если к этому еще прибавить нависающие над самим лицом большие упругие...

— Долго ли еще ты намерен притворствовать спящим, господин Страуб? — внезапно спросила Беатрис, прервав игру на флейте. И только после этого открыла глаза. — Дыхание тебя выдало. Но если на то твое желание, мои бедра готовы быть тебе подушкой хоть до скончания веков. Перина, правда, жестковата.

Калеб почувствовал себя пойманным при подглядывании за женской баней и немного смутился. Да, от Беатрис мало что могло укрыться. Помимо этого, формулировка предпоследней фразы показалась ему странной. И вообще, перво-наперво, почему она так благосклонна? Что-то не вяжется.

— Бе... Кхе-кхе!! Кхе... Тьфу! Беатрис... Что... Почему... Где...

— Ах, ах, какой поток сырого неупорядоченного любопытства! — захихикала женщина, прикрывая рот ладошкой. — Тебе на язык просится целая уйма вопросов, не так ли? Так на какой же мне ответить в первую очередь, хозяин?

Калеб поперхнулся собственной слюной и зашелся неистовым кашлем. Не без помощи он сумел сесть и принялся, пуча глаза, натужно откашливаться. Беатрис участливо хлопала его по спине в стремлении помочь.

— В первую... кхе... очередь, почему ты... кхе... тьфу... меня так назвала?

— Дай-ка подумать. «Повелитель» звучит как-то претенциозно и излишне напыщенно. «Господин», напротив, не отражает всей глубины отношений. Есть еще «патрон», но при личном обращении звучит нелепо, да и вызывает ассоциации с боеприпасами...

— Прекрати паясничать.

— Как прикажете, — насмешливо поклонилась Беатрис. — Расскажу все, как есть. Но у тебя, могу поспорить, в горле пересохло? Дэмиен, дорогой, налей моему покровителю чашечку чая.

Калеб аж подпрыгнул на месте и завертел головой. И правда, позади них потрескивал маленький костерок, над ним висел блестящий новизной чайничек, а рядом на бревне Дэмиен колдовал над чайным сервизом. «Какого... Он же уехал! Как он опять здесь оказался?». Честно говоря, этот мальчик до сих пор представлял для него величайшую загадку. Впрочем, с их расставания не прошло, вероятно, и суток, так что он вполне мог вернуться. Пока Калеб лихорадочно перебирал эти мысли в своей голове, Дэмиен уже заварил напиток и теперь совал аквамариновую фарфоровую чашечку с блюдцем в его непослушные руки. Взгляд темных глаз был оценивающим. Во всяком случае, так показалось мужчине. А чай оказался изумительным.

— У меня есть основания полагать, что Марти рассказал тебе все обо мне. Теперь ты знаешь о моей... услужливости. После лагеря команчей я принадлежала Матиасу Гиллу, душой и телом. Готовая не задумываясь исполнить любую его прихоть, любой приказ, даже если бы это шло мне во вред. Оберегала его, обогащала его... ублажала его. И тут появился