ответил Эдди. — «Но раз в десять дней мне мало. Мне одиноко».
«И стояк мучит?» — ответила она со смехом.
«Ну, да, и это тоже», — признался он.
«Послушай, Эдди», — сказала Марианна более серьезным тоном. — «Ты с самого начала знал, как оно должно быть. Для меня мой брак — на первом месте. Я не сделаю ничего, чтобы причинить боль Тому, как бы ни любила быть с тобой».
Я снова остановил кассету в шоке. «Не сделаешь ничего, чтобы причинить боль Тому?» Ну, я полагаю, ты своего рода все изгадила, Марианна! Как насчет того, что ты пыталась затащить меня в постель сегодня вечером, всего через несколько часов, после того как сосала и трахала этого клоуна Эдди?»
Я вернулся к прослушиванию и услышал голос Эдди:
«Хорошо, Марианна, я понял. Просто сделай все возможное, чтобы успокоить его, хорошо? Я хочу видеть тебя чаще, чем раз в неделю».
Она опять вернулась к его поддразниванию:
«Ты уверен, что сможешь поднимать его чаще, любовник?» — спросила Марианна.
«Ты же знаешь, что могу», — со смехом ответил Эдди. Она еще раз поцеловала его, а потом, должно быть, направилась к своей машине. Я услышал запуск двигателя, а затем послышались звуки вождения. Больше на записи ничего не было.
Я сидел в своем темном, тихом кабинете. Было 3: 45 утра. Я смутно смотрел через комнату в никуда, видя только развал своего брака. Должно быть, я сидел, не двигаясь и не думая ни о чем, с полчаса.
Наконец я поднялся. Я должен был подготовиться к неизбежному противостоянию. «Брак умер», — подумал я, — «пора готовиться к его похоронам». Я вернулся к компьютеру, сделав новую запись, собранную из первого телефонного звонка Марианне от Эдди и некоторых выдержек из их упражнений в комнате в мотеле. Я записал ее на кассету с лентой, спрятал ее в нижнем ящике и медленно поднялся наверх, чтобы лечь спать.