Хейстак Вилледж. Глава 4: Женщина массового поражения. Часть 5

глубоко в горло. Сложно было сказать, в какой последовательности проводились все эти истязания, в какой момент бедолага умер, сколько мучений ему довелось вытерпеть, прежде чем отправиться к столь любимому им Богу. Ужас, омерзение, жалость, растерянность — все перемешалось в голове и сердце девушки. Она прекрасно знала, что люди — отвратительные создания, но поверить в то, что такое мог совершить человек, было крайне сложно. Сложно было поверить, что в человеке может сидеть такая ненависть, такая безжалостность, такая кровожадность. Впрочем, порой люди — это лишь искусно притворяющиеся чудовища.

Беги.

Джейн снова задумалась, почему все было на своих местах, почему трупы не убрали, не предали земле.

Убирайся скорее.

Она не могла назвать себя добрячкой. Она редко делала для других что-либо из добрых побуждений. Не унаследовала эту черту от своего отца.

Уноси ноги, пока не поздно.

Но сейчас, несмотря на свою неотложную миссию, на плохое предчувствие относительно форта в целом, она поняла, что не может оставить тут висеть тело этого жестоко убитого священника. Возможно, если найдется лопата, можно будет...

Как глупо.

Глаза мертвеца повернулись в глазницах, устремив взор на Джейн. Та еле сдержала рвущийся из груди визг. Она упала, зажав рот рукой, а вторую, трясущуюся, с револьвером, неосознанно вскинув перед собой. Хотя, казалось бы, зачем? Чтобы убить того, кто и так был уже мертв? Меж тем рука преподобного также пришла в движение. Извиваясь и хрустя суставами, она поднялась, ухватила распятие и с мерзким звуком раздираемого горла выдернула его изо рта. Обагренный крест упал в растущую лужу крови. Девушка наблюдала за всем этим в немом ужасе, не смея отвести взгляд, не смея даже моргать.

— Ты ришла с окаянием, дитя?

Он... оно заговорило. Противным булькающим голосом. Из-за отсутствия губ речь была несколько искажена. Впрочем, на понимании это не сказывалось. С трудом преодолевая оцепенение, Джейн начала медленно, вслепую, спиной вперед отползать к выходу, не прекращая целиться.

— Ты ришла, чтоы исоедаться? Хочешь сросить тяжесть грехо? Хочешь састи сою душу от ечных ук Ада?

Что это? Кошмарный сон? Горячечный бред? Последствия солнечного удара? Или же реальность? Чем бы оно ни являлось, оно продолжало косноязычить, проводя почерневшим языком по остаткам зубов и десен, сквозь которые сочилась кровь. Чем бы это существо ни было, от него необходимо убраться сейчас же, как можно скорее. И Джейн это понимала. Она пятилась, выжидая подходящего момента. Вот только в голове билась назойливая мысль, что такой момент был упущен еще тогда, когда она открыла двери.

— Но знаешь, что, «Крошка Джейни»?

Девушка, которая, плюнув на осторожность, уже была в проеме и готовилась бежать со всех ног, куда глаза глядят, застыла как вкопанная. Никто, кроме родителей, за всю ее жизнь не называл ее «Крошкой Джейни». Услышать этого пришельца из детства сейчас, в подобной ситуации... Это задевало за живое, за самое сокровенное. Но было и кое-что еще, в свою очередь, заставившее ее волосы встать дыбом. Голос мертвеца претерпел разительную метаморфозу. Он стал внятным,