Моя дочь — моя сучка. Продолжение

и навсегда, именно я несу за все происходящее ответственность. Мы целовались. Без языка, просто чувствуя напряженность и влажность наших губ, их податливость и мягкость, их упругость и подвижность. Мы дышали воздухом, что делили на двоих, и выдыхали наше общее дыхание из легких.

Мы растворились в этом поцелуе, который хоть и не был невинным, но он не был и поцелуем вожделения. Это был поцелуй признания. Это был поцелуй понимания. Это был поцелуй откровения, не чистый — как лилия, но и не грязный — как похоть. Просто поцелуй предвкушения будущего. Нашего будущего. Которое, с этого мгновения, стало неизбежным. Неотвратимым. И в котором — уже было всё: грязь, похоть, наслаждение, нежность, страсть, неистовство... и любовь, которая, как и все сопутствующие чувства — была неизбежной. Именно в этот момент мы стали теми, кем быть никогда не могли. Но стали. Мы стали любовниками. Именно это и нёс наш первый поцелуй.

Настя уехала, сказав, что должна побыть одна, все обдумать. Да, она взяла себя в руки, и я уже не боялся, что она попадет в ДТП, так как с присущим молодости свойством — быстро забывать о плохом, ластилась ко мне так, как она это умеет. После нашего поцелуя — как бы всё образовалось само собой. Вообще всё. Мы оба четко понимали, что станем любовниками, формально — мы ими уже стали. Но иная формальность — та, что требует подтверждения текущего статуса, говорила о том, что станем мы ими в самом скором времени. Настино нетерпение чувствовалось, так как я видел в её глазах абсолютную решимость и уверенное спокойствие в том, что я попал. Она знала, что я уже влип, что я вовлечен, что я хочу этого уже не меньше, чем она, и поэтому вела себя со мной по-хозяйски, собственнически.

Мне также пришлось тяжело в нравственном плане, так как калейдоскоп случившегося вызвал у меня какой-то стресс наоборот. Это когда стрессовая ситуация разматывается в обратной последовательности, и получается то, что получилось. Жалел ли я о произошедшем? Несомненно, где-то жалел, а где-то не очень, понимая, что иного выхода быть не могло. Я не приверженец теории того, что все, что происходит — к лучшему. Иной раз лучше и не знать о том, какое оно это — лучшее, но иногда это действительно — наименьшее из зол.

Так что скепсис наполовину с предвкушением — и было тем моим состоянием, что чувствовал я, после отъезда Насти. Как-то так. Как у врача понимающего необходимость ампутации, наверное. Если можно применить подобные термины к данной ситуации. То есть — я не прыгал от радости, предчувствуя, что впереди меня ждет тот ещё бедлам — пополам с головной болью и всенарастающим неотвратимым пиздецом.

Гости начали собираться ближе к двенадцати часам, сразу вместе со своими детьми, теми, что помладше. Дом тут же наполнился суетой и гамом, и чтобы хоть как-то угомонить этот филиал детского сада и продленки, им на растерзание была предоставлена старая игровая приставка Плейстейшен, сохранившаяся от сына, с 

---

Инцест, Минет, Пожилые

---

Вернуться назад