Не моё! Сменщик

можно всегда. Даже когда нельзя.

Последней фразы я не понял и уточнил:

— А что будет... если, когда нельзя?

— Ничего особенного. Родится брат, который будет носить твоё отчество...

От мыслей у меня всё поплыло, и я кончил, не успев ничего ощутить.

— Всё... — прохрипел я.

— Что «всё»? — уточнила Марина.

— Кончил я. Вот что...

— Молодец, — сказала она непонятным тоном. — Ещё хочешь?

— А... можно?

— Можно. Я же плачу тебе за молчание.

Марина заплатила ещё дважды, я ощутил лёгкую усталость. Но стоял.

— Ещё будешь, или пойдёшь? — осведомилась она, выдержав паузу.

— Ещё... один раз, — попросил я.

— Ну давай.

Сейчас мне уже потребовалось дополнительное возбуждение.

— Можно? — с внезапной решимостью я положил ладони на её колени.

— Можешь меня даже за титьки взять.

Я посмотрел на её груди. Соски надулись и изменили цвет до тёмно-красного. Но до грудей надо было тянуться, это казалось неудобным с пола.

— Титьки далеко, — честно ответил я. — Можно... я за ноги твои подержусь?

— Держись, — усмехнулась тётка. — Если тебе нравится.

Четвёртый заход оказался долгим, но принёс самое мощное, мучительное наслаждение. Ноги Марины раскачивались, я прижимался к ним всем телом и ощущал одновременно и что-то материнское, и нечто невероятно женское.

Наверное, я мог бы пятый раз. Но вспомнил о вечерней девчонке, которой тоже не хотел пренебрегать; стоило поберечь силы.

Поэтому я осторожно, чтоб не залить ковролин, вынул член и сказал:

— Ну... Я пойду, пожалуй. А то ещё хватятся меня.

— Иди, — кивнула Марина, не меняя позы. — А я тут сама с барбоской кончу.

— С... какой барбоской? — не понял я.

— Да вот с этим, — пояснила тётка, доставая вибратор.

4

Вечернее свидание состоялось по высшему разряду: родители уехали.

Но... Но после Марины ровесница меня не удовлетворяла. Начиная с того, что пустила она в себя в презервативе, и утомлённый, я никак не мог довести себя. Тогда мы занялись анальным сексом, но даже плотный охват задницы не позволил мне кончить. Впрочем, она того и не заметила.

Наверное, я всё-таки смог бы, но меня тормозил контраст. Как далеко было визгливое перекатывание на медвежьей шкуре перед газовым камином от естественного действа, когда я, стоя на полу, двигал членом в стене из плоти.

И самое главное — трахая девчонку, я думал не о ней, а о Марине.

Это было и здорово, и одновременно страшновато.

5

Честно говоря, на следующий день я был настороже.

Ведь несмотря на то, что вчера всё обошлось, да ещё и с удовольствием для меня, любая женщина была непредсказуема. И сегодня Марина могла запросто нажаловаться матери, представив всё так, будто я изнасиловал её.

Но Марина вела себя идеально. Ни не единым взглядом не подала она виду. И остальные подавно ни о чём не могли догадаться.

А я... Когда все сидели перед телевизором в общей гостиной, я заметил ногу Марины. И белое колено, сверкающее под краем домашнего платья.

И я — извращенец и психопат — понял, что до умопомрачения хочу её. Опять хочу Марину. Свою тётку, сестру своей матери.

Я присел рядом — в том не было ничего