Как Иван-царевич любовь свою отыскал. Часть 3

вылез из чрева.

— Ишь ты, чего деется-то, — присвистнул Иван. — Ну, ладно, коли так, будь по-вашему, — отвечал он. — А я спросить хочу, где Кощей смерть свою прячет?

— Зачем тебе это знать? — хором насторожились три головы, навострив уши.

— Одолеть его хочу, он суженую мою украл, — честно признался Иван.

— Это не Василису ли?

— Её.

— Хм, девка знатная, — кивнули головы, — только любая баба не стоит того, чтобы из-за неё в логово Кощея соваться. Хочешь, мы тебе сейчас любую подарим?

И головы вдруг заспорили меж собой:

— Давай дадим ему эфиопскую красавицу, — предложила правая голова, — тело, точно эбен полированный, горячая, как пламя! Мы сами проверяли: три ночи подряд в себя приходили от ласк её.

— Нет, — возразила левая голова, — пышногрудую и пышнобёдрую индианку, от её очей нутро млеет! Помните, как мы неделю изнывали от губ неутомимых?

— Ну, вот! Самое лучшее — подарить Ивану малютку, чтоб мог на ладонь посадить, — вступила в спор средняя голова. — Для него она в самый раз будет! Он любит лоно махонькое. В миг свою Василису позабудет!

И такое меж ними началось, что и не описать мне! Кричали головы Горыныча, плевались друг в друга пламенем, выясняя, какая из красавиц достойна стать подарком царевичу. А тот поглядел на дело такое, взлохматил кудри русые, да и молвил смело:

— Ваше императорское величество! Дозвольте покорнейше благодарить, а только никто мне, окромя Василисы, супруги моей, не нужен!

— Не нужен? — головы недоверчиво уставились на Ивана.

— Не нужен! — кивнул он. — Только её хочу вызволить от Кощея.

— Ты точно рехнулся, парень! — ухмыльнулись морды у всех трёх голов. — И не боишься голову сложить?

Шесть змеиных глаз разом уставились на Ивана. Неуютно стало молодцу, но выдержал он взгляд Змея.

...— Нет, не боюсь.

— Говорили нам, что русские странные, но чтоб так... — центральная голова почесала лапой подбородок. — На это забавно поглядеть, — хихикнула левая голова. — Ага, поддержала её правая, — нам-то что? Пускай идёт, коли блажь нашла.

— Ну, допустим, знаем мы, где смерть Кощеева, — осторожно заметила средняя голова, — скажем тебе. Но нам-то прок какой?

Призадумался Иван, да и говорит:

— Вы же воевать с ним собрались. Кощей совсем обнаглел: торговать мешает, купцам вашим препоны чинит, разбой на морях творит. Сотню кораблей ваших торговых положил. Боится, что товар у вас получше, чем у него будет. Так?

— Хм, всё-то ты знаешь, Иван, Емельянов сын, — усмехнулись головы, тело змея откинулось на троне, пальцы когтистые вцепились в подлокотники.

— Ну, ещё бы! А я могу подсказать, как малой кровью обойтись, — прищурился Иван.

— Это как же? — насторожилась левая голова.

— Есть способ Кощея без войны победить, — заявил царевич, — но для того мне надобно знать, где смерть его сокрыта.

— А чем докажешь, что не обманешь? — спросили головы хором.

— Слово даю, честное русское, — отвечал Иван-молодец.

— Хм... Ладно... Поверим мы тебе, — согласился змей, кивнув тремя головами. — Смерть Кощея в игле спрятана. Но, чур, уговор у нас будет, мил человек: иглу нам доставишь. А иначе