Грехопадение Мэй

— ... Три, два, один... Мотор!

Софиты ослепили глаза, и Мэй зажмурилась. Грянула бравая музычка — сразу отовсюду, будто из самого воздуха, — и отвязная, отпадная, сверкающая блесточной чешуей Ирфни Уарпо вышла на свет, пританцовывая на ходу:

— Привет! С вами Ирфни Уарпо и ее ток-шоу «Прикоснись К Звезде», лучшее на TV+! — орала она, растягивая концы фраз. — Сегодня у нас в гостях — наконец-то! ну неужели?... сама не могу поверить! Редкий зверь, поймать которого не удавалось еще никому, — и только для нас... для вас, дорогие зрители, для нашего ток-шоу он сделал любезное исключение, — этот зверь, который ходит сам по себе... Загадочная, как сфинкс, прекрасная, как мечта, враг светских тусовок, темная лошадка, никогда не дающая интервью, американское чудо, бриллиант в бархате, — очаровательная, великолепная, несравненная Мэйдлин Гэйл, известная всем вам, как просто Мэй, Дитя Цветов!!! ВСТРЕЧАЕМ!!!..

Грянул шквал аплодисментов.

Мэй знала, что он подзвучен записью, пущенной сквозь четыре динамика, но знала и то, что будь она на настоящей сцене — шквал был бы таким же, и еще сильней.

— ... В самом ее имени — загадка: «may» — «могу», — и мы знаем, что она Может!... Но всего одна буква отделяет ее от «my» — «моя»... Она станет Моей, думают ее поклонники, и это вполне Может Быть... May be... Привет, Мэй!
— Привет, Ирфни!
— Как настроение?
— Отличное...
— Супер! Я до последнего не верила, что поймала тебя, и сейчас не верю. Но теперь-то уж я тебя не отпущу! Для начала расскажи нашим зрителям...

Они являли эффектный контраст друг другу: блестящая, змеистая Ирфни с прической за две тысячи — и ладная, простоволосая, большеглазая Мэй с гитарой, в длинном платье с аппликациями, с деревянными бусами и серьгами. Ирфни орала, размахивала руками и задавала Мэй тысячи вопросов, а Мэй улыбалась ей улыбкой, сводившей с ума миллионы — улыбкой застенчивой девушки с горного ранчо.

— ... Почему ты никогда не даешь интервью?
— Но сейчас же я даю?
— Эээ... Браво, Мэй! Никогда не говори «никогда»... Эта публичная жизнь достает до чертиков, честно говоря. Порой так хочется уединиться в горном бунгало и любоваться звездами... Но что же ты любишь, Мэй?
— Оу! Рассказывать все или по частям?
— Конечно же, все, Мэй! И по частям тоже. Начни с самой пикантной части.
— Хм, — Мэй рассмеялась, прикрыв лицо рукой. — Попробую. Я люблю...

Она рассказывала про прогулки босиком, которые любила с детства, — а из Ирфни, как из конвейера, сыпались новые вопросы:

— ... одеваешь... ?
— ... ешь на завтрак... ?
— ... животные... ?
— ... фитнесс... ?

И наконец:

— ... какой был самый невероятный случай в своей жизни?
— Самый невероятный?

Мэй вдруг задумалась.

Ирфни сверлила ее телевизионной улыбкой, но Мэй смотрела сквозь нее, будто та вдруг стала прозрачной.

Перед ее глазами встал ночной перекресток, дождь — и пляшущие огни в луже. Мэй видела их отчетливо, как если бы и сейчас стояла там...