Видеокассета. Часть 3

обеденным столом перед детьми.

После обеда, в то время как муж Стеллы занимал детей в гостиной, я обсудил на кухне большую часть дневных мероприятий с Эмили и Стеллой.

— Значит, они не собираются платить за то, что сделали со мной? — сказала Эмили, когда я закончил.

— Нет, боюсь, что нет, Эмили.

— Наверное, оно и к лучшему, поскольку могла заинтересоваться пресса, — сказала Эмили почти небрежно.

— Кем был этот человек? — спросила Стелла.

— У меня нет ни малейшего представления. Он должен работать на правительство, но дал понять, что не собирается мне говорить. Но он дал мне вот это, — сказал я, вытаскивая из портфеля папку, которую тот дал мне. — Он сказал, что мы можем захотеть вместе сжечь ее.

Эмили просмотрела папку, и я увидел, как ее лицо стало гневным. Затем она захлопнула папку и потребовала, чтобы я принес жидкость для розжига к барбекюшнице, прежде чем выскочить через заднюю дверь. Я на мгновение посмотрел на Стеллу, но она кивнула, что я должен сделать то, что попросила Эмили.

— Ты читал это? — потребовала Эмили, когда я подошел к барбекюшнице.

— Нет, у меня не было времени, — ответил я.

— Хорошо, — сказала она, затем, взяв из моей руки жидкость для розжига, налила ее на папку, лежащую в барбекюшнице.

— Ну, тогда зажги это! — потребовала она.

Поэтому я поджег бумаги, и мы увидели, как папка сгорела дотла. Впоследствии Эмили вычистила барбекюшницу, и никогда не упоминала ни об этом инциденте, ни о досье.

Но год или около после того кое-кто сказал мне, что содержалось в этой папке.

Я не уверен, но мне показалось, что через несколько дней после сжигания этой полицейской папки я заметил небольшое изменение в поведении Эмили по отношению ко мне. Я бы не сказал, что ее отношение смягчилось; было больше похоже на то, что она меня как-то побаивается или из-за чего-то волнуется. На самом деле это трудно объяснить. Когда мы о чем-нибудь говорили друг с другом, она, после того как отвернется, казалось, бросала на меня быстрый взгляд, будто проверяя выражение моего лица.

Я знаю, что Бриджит уловила эту нервозность в Эмили и пару раз спросила меня, ссорились ли мы с ней, но я мог только сказать, что нет. Оглядываясь назад, я удивляюсь, что никогда не связывал странное поведение Эмили с проклятым полицейским досье и поспешностью в его уничтожении. Выражение облегчения на ее лице, когда я сказал, что у меня не было времени даже взглянуть на него, должно было тогда — я полагаю — мне запомниться. Но по какой-то причине я отнес это к тому, что на нее больше нет записи в полицейских документах.

Еще я должен был отметить, что государственные служащие обычно не уничтожают документы и не передают их кому-либо еще для уничтожения. Кроме случаев, если они где-то не напортачили, так что, что бы ни утверждал парень в большом черном лимузине, я должен считать, что где-то в Лондоне существует копия папки, 

---

---

Вернуться назад