Венера в униформе. Пролог

не оплошать. Самое страшное для спешащего на зов своих Повелительниц раба, это то, что пока я несусь по лестницам, я никак не смогу проверить раздался ли второй звоночек или нет, ведь слышно его лишь в моем жилище.

Толстые стены и расположенность в подвале не позволят зудящему треску звонка прорваться наверх. А потому мне приходиться лишь гадать вправду ли Владычица нажала на кнопку зуммера или ей просто захотелось подшутить. Спорить с Ней бесполезно, глупо, да и попросту опасно. Смеет ли ничтожный раб уличать свою Госпожу во лжи? Даже если она и солгала, это не имеет значения, ведь все слова, слетающие с её рубиновых губ непреложная истина и сомневаться в этом очень и очень чревато. Особенно если учесть суровый нрав моих Божественных Истязательниц. Ах, да, должен перед вами извиниться. В суматохе утреннего подъема я совсем забыл представиться. Спеша по изгибам лестниц попутно спешу исправить эту досадную и непростительную оплошность, за которую я, без всякого сомнения, должен понести заслуженное наказание. И прошу вас, не расстраивайтесь в том, что вы не сможете провести экзекуцию самостоятельно. Будьте уверены, что это сделают за вас мои Яростные Амазонки, которые будут только рады такому внезапно подвернувшемуся по руку поводу лишний раз потоптаться на мне своими остренькими каблучками. Давайте расставим точки над «и», чтобы в будущем не попасться в тиски недоразумений так же, как я попался в клетку собственной порочности. Ваш покорный слуга и рассказчик — смиренный Петер Краус. Совсем еще молодой человек.

Самый рассвет нежно трепещущей юношеской поры, которую я проведу не под окнами любимой девушки, а под задницами своей мамы и сестры. Да-да именно они и являются моими пленительницами, и с некоторых пор я обращаюсь к ним не иначе как с помощью разнообразнейших эпитетов, которые они заставляют меня сочинять. Ни о каких родственных узах речи больше не идет, посему ни на какое снисхождение я давно уже не могу рассчитывать. Из члена благополучной, респектабельной семьи я превратился в мальчика на побегушках, фактически лишенного этого самого членства (и в прямом, и в переносном смысле как вы могли догадаться ибо то, что болтается у меня между ног годиться лишь для того чтобы помочиться, но никак не для показания мужской силы). У нас довольно необычная семья надо заметить. Мне кажется, что именно в таких вот внешне благополучных семейных гнездышках на почве пресыщения всеми благами земными и появляются золотые яйца, таящие под сверкающей скорлупой тухлый букет всевозможнейших извращений, пестрящих изысканной садистской неповторимостью. Вот и наша пухнущая в достатке семейка не стала исключением из этого предположения. Длительному воздержанию когда-нибудь обязательно приходит конец, а попытки обуздать свои сокровенные фантазии неизменно терпят фиаско самым роковым образом. И, как известно, тайное, рано или поздно становиться явным. Сейчас я проклинаю себя за то, что посмел требовать от реальности той же безопасности и подконтрольности, которую я имел в своих интимных мечтаниях.