Спец-заказ. Части 7—9. Эпилог

мазохизм — это не норма. Это дорога к саморазрушению, ты сама это поняла. Нужно много времени и выдержки, чтобы разрушить извращенные паттерны и построить новые нейронные связи. Ты сейчас, как алкоголик в полной завязке — избегай любых искушений, даже от капли все достигнутое может откатиться назад.

Умом Мила соглашалась с ней, но голодное чрево требовало эйфории, соглашаясь хоть на малое — мечту, фантазию. С этим бороться было тяжелее всего, ведь, казалось, от мастурбации никому нет вреда. Только от чего она потом ходила как на ватных ногах и придавалась самобичеванию, подменяя физический мазохизм душевным?

Последней каплей стало появление на горизонте Витали, пришедшего с повинной.

— Я виноват, Мила, я тогда ключи от машины не нашел, а подойти за тобой уже не успевал...

Мила не злилась на него, просто смотрела с удивлением, поражаясь тому, что когда-то любила его.

Виталя, приняв ее молчание за прощение, попытался обнять и поцеловать девушку. Та слабо стала сопротивляться, надеясь оттолкнуть его, но парень вдруг вцепился в нее, с силой прижимаясь губами к губам. Миле уже было не до шуток, вырвавшись, она залепила тому пощечину.

— Ты с ума сошел? — ошарашено вопросила девушка.

— Не... я просто думал, тебе так больше нравится теперь... — промямлил непутевый кавалер. — Давай снова жить вместе, я люблю тебя, — заторопился он.

Мила в недоумении взирала на него, не в силах понять, серьезно ли он вообще.

— Ты знаешь, что со мной случилось? — осторожно спросила она.

— Да, — кивнул парень, — для меня это не имеет значения. Я готов принять тебя любой!

Милу как обухом по голове стукнуло. Не только любой, но желательно именно такой — поруганной, униженной, слабой, на фоне которой он будет героем, восхищающим собственным великодушием!

Она сухо поблагодарила его за благородный порыв и побыстрее выпроводила, пообещав подумать.

Потом села за компьютер, открыла сайт с вакансиями по работе и изменила настройки региона — пора двигаться дальше. Ей нужно уехать от сюда и начать все с начала среди тех, кто даже не догадывается, что для своих 24 лет она познала в жизни слишком много мерзости и разочарования — не только в людях, но и в себе. Нужно наконец найти силы и перевернуть страницу, начать с чистого листа, может тогда удастся поправить то, что находится в руинах — ее когда-то свободный, жизнелюбивый дух?

Эпилог

Ранняя осень на дальнем востоке была удивительно мягкой. Днем порой температура все еще доходила до 25, но деревья уже желтели, окутывая воздух призрачным золотом. Миле здесь нравилось. Прошлую осень она провела домашней собачкой Александра Борисыча, изредка лишь ловя вид на промозглую, слякотную серость за окном, а тут октябрь-месяц, а можно гулять, накинув лишь легкую кофточку.

За четыре месяца жизнь ее устоялась и вошла в колею. Она скучала по родителям, но звонила не часто, посылая лишь короткие сообщения, что все в порядке. Они не настаивали, видимо, в какой-то мере свыклись, что она для них утеряна за прошедший с ее исчезновения год. Мила вообще старалась избегать всех