Кузен. Часть 1

Телеграмма из Арстона застала меня врасплох. В то время я как раз нежилась под солнышком на южных склонах реки Моро́, неподалеку от побережья Бисквитского залива, попивая терпкий и тягучий браунвайн.

— Госпожа, на ваше имя поступила телеграмма из Арстона, — так вот протяжно, с бисквитским акцентом «А-арр-стона», встретил меня вышколенный портье в невысокой цилиндрической фуражке, когда я вернулась на сиесту, не в силах переносить зной полуденного солнца. Его тонкие губы были изогнуты в почтительную улыбку, над верхней губой завивались ниточки усиков и глаза выражали исключительную преданность, однако в глубине мутных серо-голубых зрачков можно было разглядеть, с каким похотливым взглядом скользит он по моей фигуре, словно поглаживая своими нервными пальцами мои выпуклые и трепетные места. От его взгляда у меня пробежали мурашки между лопаток и запекло внизу живота и я поспешила удалиться, чтоб не выдать своего искушения, надменно бросив портье серебряную монету.

Заперев номер на два оборота ключа, я скинула ситцевый балахон, под которым был купальный костюм, и плюхнулась животом на мягкую прохладную гладь кровати, болтая в воздухе согнутыми ножками и разглядывая темно-голубой бланк телеграммы. Телеграмма (как собственно и все, и всегда, и везде телеграммы) была до смешного немногословна.

«Приезжай. Бабушка собирает семью. Клэрис»

Зачем старой карге Изергейс понадобилось собирать всю семью в нашем старом родовом поместье в Арстоне — местечке до жути скучном и унылом, в котором я вынуждена была провести первые 14 лет своей жизни — оставалось только догадываться. Огласить завещание? Не думаю, что она собиралась отдать богу душу. Тогда зачем? Может в очередной раз собиралась выйти замуж. Лишь женское любопытство и несгибаемый дух авантюризма подстегнули меня ехать в этот богом забытый край и провести там, по меньшей мере, два уикенда. Отчаявшись довести до развязки намечавшийся было роман с молоденьким капитаном-кавалеристом, отдыхающим в том же отеле, я, собрав багаж и прихватив мой любимый дорожный саквояж отъехала вечерним экспрессом.

Поездка в вагоне первого класса была вполне заурядной и не отличалась чем-либо примечательным. Я смаковала сухое Порте́с из винограда урожая ранней осени и грызла яблочный миндаль, глядя в окно на проплывающие мимо красочные пейзажи, возделываемые крестьянами поля и крохотные деревеньки с красными и зелеными черепичными крышами.

Фамильное поместье Арстон находилось на севере страны, неподалёку от границы с Ругарией, с народами которой пару столетий назад наши предки вели нескончаемою войну. Поэтому наш за́мок скорее напоминал неприступную крепость из серого камня, покрытого струпьями темно-зеленого мха. Все мы, весь род Арстонов, вышли из этого поместья, там же мы породнились с Изергейсами, Кларками и Се́рвантсами.

Еще буквально в прошлом столетии поместье процветало, благодаря выгодному расположению в бухте Ледяной реки, по которой шли нескончаемые караваны в Ругарию, Салезию, Ванцинию и иные близлежащие государства.

Но новая эра ознаменовала повсеместное строительство рельсовых путей, по которым нескончаемыми гусеницами засновали туда-сюда поезда: красные — грузовые, синие и зеленые — пассажирские, военные — серо-песчаного цвета, белые — медицинские. Тогда и проявилась невыгодность расположения нашего имения среди