Кузен. Часть 2

слух, я не могла боле противиться и отгонять мои страстные мысли. Я едва понимала, где я нахожусь, и что происходит вокруг, ибо весь мир мой сузился до единственного человека, сидящего справа от меня и в объятиях которого я жаждала оказаться, не в силах больше сдерживать себя и терпеть эту муку. Я положила руку на бедро Хосе, ощущая, как горяча его плоть под тонким полотном одежды, как упруги его мышцы и как чувствительна его кожа, ибо он легонько вздрогнул от моего неожиданного прикосновения. Он хотел положить свою ладонь поверх моей, но я перехватила его руку и притянула к себе. Думаю, остальным было незаметно, то, что происходило у нас под столом, ибо все взоры были устремлены на бабушку Хлою, а я тем временем положила ладонь Хосе себе не ногу, чуть выше колена, там, где начинался фривольный разрез моего наряда. Зубами я закусила нижнюю губу, чтоб не выдать себя стоном, который готов был сорваться с моих уст. Прикрыв глаза, я обмахивала ладонями лицо, мне и вправду было нестерпимо жарко, но не от выпитого браунвайна, не от натопленного камина, а от той страсти, что бурлила внутри меня, готовясь вырваться наружу. Я уже предвкушала сильные и нежные руки Хосе на моем обнаженном теле, везде-везде, где он пожелает, поцелуи его горячих страстных губ, я жаждала его мужскую мощь, которая наполнит меня этой ночью. Мое тело потряхивала дрожь, и голос Старейшины доносился откуда-то издалека, словно шум из раковины.

— Я собрала Вас всех по одному весомому поводу, касающемуся дел нашей Семьи и всего рода Арстонов. В сокровищнице Дома, в архиве, мною, по истечении установленного срока, было вскрыто весьма занятное письменное признание одного из членов нашей семьи, которое проливает на свет некие события, пусть и порочащие отчасти наш род, но и являющие на свет некие обстоятельства, способствующие пересмотру порядка принятия наследства одним из Вас.

Сей документ мною был тщательно изучен, совместно с господином Куртом Крафте, родовым адвокатом и нотариусом семьи Арстон, и я могу ответственно заявить, что документ является подлинным и пописанным собственноручно... одним из наших сородичей в здравом уме и ясной памяти, без какого-либо давления извне.

Ах, как же нудно и долго она подходила к сути того, что намеревалась нам поведать, я уже вся взволнованно ерзала на стуле, желая поскорее покинуть это душное помещение. Я уже предвкушала Хосе, его напор и нежность, его вкус и запах...

— ... касается в большей мере двух наших родственников. Аннетта Арстон и Хосе Се́рвантс, прошу приподняться вас, молодые люди, ибо речь в том письме отчасти касается Вас обоих.

Смысл слов Хлои дошел до меня с запозданием, и когда я стряхнула наваждение, навеянное близостью Хосе, то осознала, что мы с кузеном стоим у стола, поднявшись с наших стульев, и все взоры родственников обращены на нас. Мне стало жутко не по себе от всех этих едких взглядов и