Старый лекарь. Хижина дяди Овина

удобнее целовать Тане писю, он немного приподнял её расслабленные ножки и уложил их себе на могучие плечи. Писька Тани, которую он недавно «пытал» такой долгой еблей на этой самой лежанке, мгновенно налилась соками, набухла и стала трепетать под умелыми ласками брутального любовника. Девчушка невольно стала повторять движения, совершаемые гигантским языком в её нежной письке, в целке своей любовницы, которая уже в голос стонала и глубоко и отрывисто дышала.

Овин знал, что, целуя в писю хорошую Еву, он управляет сейчас ощущениями обеих Ев. Спешить он не стал, но и затягивать тоже. Искусно обмусолив девичий клитор и тщательно высосав все девичьи соки, которые накопились в письке, оставленной на время без его присмотра, он с силой прижал виноградинку клитора хорошей Евы кончиком языка к своей толстой верхней губе, немного повременил и, каким-то только ему ведомым способом несколько раз снова ритмично надавил на него, заставив сыкушку излиться струйкой оргазма прямо ему в рот.

Таня, в точности повторявшая его движения, проделала всё то же самой с писькой уже обезумевшей от страсти монашки. Та затряслась всем телом мелкой дрожью так, что затрещали стропы, на которых она была подвешена. Стоны её на время умолкли, и через мгновение девственница, доведённая до, быть может, первого в её жизни такого сумасшедшего оргазма, разразилась первобытным воплем.

Овин поднялся с лежанки, снова уложив Таню в позу морской звезды, потянул за верёвку, подняв монашку и отлучив, наконец её похотливую письку от Таниного натруженного ротика. Прозрачная ниточка смазки и Таниной слюны тянулась из щелки почти до самого покрывала, чуть раскачиваясь.

— Оххх!... Вот это да!... Спасибо тебе, Овин! Спасибо за всё!... — Тараторила только что бурно кончившая девчонка, пытаясь восстановить дыхание.

— Хорошая Ева в писе приятно — Овин доволен! — Улыбался великан, снова орудуя верёвками и перемещая плохую Еву для очередной экзекуции.

— Теперь ты будешь ебать её в попку, верно?

— Плохая Ева надо попу ебать! Сначала пороть, потом ебать!... Надо ебать!..

— Овин, послушай... я не знаю, как тебя об этом попросить... но кроме тебя никогда и никого об этом попросить не смогу... Ты можешь... можешь кое-что ещё для мен сделать? — Щёки Тани вновь налились пунцом.

— Хорошая Ева хочет... Овин делает... — Деловито ответил тот, выверяя положение попы плохой Евы для предстоящей ебли.

— Овин... а ты можешь всыпать мне по попочке точно таких же горячих, как всыпал ей, когда порол?

— Зачем пороть хорошую Еву?!

— Но... а если Ева сама тебя об этом просит? Выпоре мне попку, пожалуйста! Ну... не так долго и не так сильно... Но я хочу принять своей голенькой попочкой от тебя несколько таких же горячих ударов, которые полагаются плохим Евам.

— Пороть попу больно не буду... Стыдно буду... Как хочешь Ева... Подставляй попу! — Скомандовал он и пошел за плёткой.

Он добавил в уже остывшую кастрюльку немного горячей воды, сыпанул немного соли и принялся жамкать, вымачивая в новом горячем рассоле всё ту же