Старый лекарь. Хижина дяди Овина

губках и бёдрах рассола.

— Уау!... Вот это да! Ты меня даже внутри письки сейчас ошпарил! Аххх... — Причитала Таня, усевшись на лежанку, раздвигая заметно порозовевшие половые губки, чтобы погладить свой только что незаслуженно наказанный клитор.

— Оh... I knоw, уоu"rе аbоut tо fuсk mу аss nоw... Саn... Саn I... Саn Ibе liсking hеr рussу рlеаsе?... — Подала вдруг опять скороговоркой голос плохая Ева, повернув голову в сторону Овина.

— Мне кажется, я знаю, о чём она просит. — Догадалась Таня — Она хочет, чтобы пока ты будешь ебать её в попу, она могла лизать мою письку. Ох... мне вот после порки тоже этого так хочется!... Можно? Ты будешь её ебать, она мне лизать, а я смотреть, как твой член таранит её пухлую попку!... Можно, а? Она так классно это делает!..

Овин заулыбался и не стал возражать. Таня опять улеглась посреди лежанки в позе звезды, развернувшись на этот раз в обратную сторону. Овин чуть изменил положение монашки так, чтобы её рот оказался над Таниной пиздой, но, чтобы попа так и оставалась в поле полной досягаемости для его члена для наиболее глубоких проникновений. Потом, немного подумав, освободил ей руки. Монашка смогла, наконец, поправить на лице сильно съехавшие очки. В этот момент она с ужасом разглядела за спиной у Овина его хвостище, которым он повиливал, пока развязывал неподатливый узел, фиксировавший её руки за спиной.

Бедолага с ужасом посмотрела на Таню, потом на Овина, потом снова на Таню... Поняв в чём дело, она перевернулась на живот выставила на её обозрение свой аккуратный голенький задик.

— Видишь, у меня нет хвоста. Только у него... Я тоже сначала офигела... Что поделать... — Поясняла она, не утруждая себя переводом всех этих оправданий на английский и вывернув шею, чтобы видеть собеседницу.

Отсутствие хвоста у Тани несколько успокоило монашку, но не полностью. Не в силах вымолвить ни слова, она лишь судорожно крестилась, закрыв глаза и шепча, видимо, какие-то молитвы...

Овин же смазал свой огромный инструмент обильно маслом, отвязал явно мешающую сейчас стропу, проходившую в аккурат между пухлых булочек, и заслонявшей трепетный анус, капнул несколько капель масла в послушно подставленную под еблю попочку и, прислонив острый конец своей самой первой залупы к девственному анусу монашки, начал надавливать...

Таня снова легла на спину и, бесстыже разведя ножки, жадно пожирала глазами, как залупы одна за одной сначала раздают в стороны колечко ануса, а затем полностью ныряют внутрь пухлой попки. Монашка при первом, и уже таком настойчивом, проникновении протяжно застонала, ведь Овин совершенно не церемонился с её задиком. Утолщающийся к основанию член Овина продолжал вползать и вползать всё глубже в тёплые недра девичьей попочки. И лишь когда стон её хозяйки стал угрожающе нарастать, он остановился. Побыв на заданной глубине немного, он начал движение назад. Вскоре головки вынырнули одна за одной. И тут же новое проникновение. На этот раз ещё увереннее и быстрее... снова стон монашки... и