Хейстак Вилледж. Глава 4: Женщина массового поражения. Часть 5

и мужлан, уже поплевавший на руку и увлажнивший промежность девочки. И скривился, как от зубной боли. Ни капли испуга. Возможно, он был пьян, возможно, излишне самонадеян, возможно, просто дурак. Возможно, все сразу.

Но Гарольд и не ставил своей целью эффектно появиться. В нем вдруг проснулась жажда убийства. Он всегда был добрым и мягкосердечным человеком, но сейчас, видя, как какой-то мерзкий боров норовит надругаться над его и без того несчастной дочуркой, в нем зашевелились звериные инстинкты. Кольт, подаренный начальником, был заткнут за пояс за спиной. Не сомневаясь ни секунды, он достал револьвер и нацелил его на толстяка. Едва ли не впервые в жизни ему довелось держать оружие, удивляясь, насколько приятно рукоятка лежит в руке. Парень, на которого даже не обращали внимания, плаксиво запричитал, стал уверять, что не виноват. А на лице второго мерзавца наконец появилась настоящая обеспокоенность, осознав реальную угрозу, он принялся оправдываться, извиняться, просить успокоиться и не совершать необдуманных поступков. Но это лишь сильнее взбесило Гарольда. Стрелять он не умел, но промахнуться с такого расстояния было крайне сложно. Не осознавая, что на линии огня находится его дочь, он нажал на спуск.

Щелчок. И ничего. Револьвер-то был незаряженный, а он, будучи полным профаном, даже не удосужился в этом убедиться. Уставившись немного глуповатым взглядом на «подведшее» его оружие, Гарольд на мгновение потерял бдительность, за что и поплатился, оказавшись сбитым с ног накинувшимся на него неожиданно прытким для своих габаритов мужланом. Падение выдалось особо неудачным: затылком он задел угол комода. От удара в глазах померкло, и все тело стало словно ватным. Связь с реальностью то слабела, то вновь крепла, приходилось хвататься за свое норовящее ускользнуть сознание, как утопающий за соломинку. Лишь только эта свистопляска немного поутихла, Гарольд понял, что задыхается. Толстяк, как выяснилось, вместо того, чтобы воспользоваться моментом и благополучно слинять, уселся на него сверху и душил, корча гримасы, с явным намерением прикончить. Парень, понимая, что при любом исходе его ждут очень серьезные неприятности, вжался в стену, кусая ногти и не сводя взгляда с борющихся мужчин.

Схваткой это, впрочем, назвать было сложно. Гарольда сковывала вялость от удара головой. Он попытался оторвать от своей шеи руки, попытался сбросить толстяка, но сил не хватало ни на то, ни на другое. Из горла уже начал вырываться натужный хрип. От нехватки кислорода его движения приобретали конвульсивность. В отчаянии он стал шарить по полу в поисках чего-нибудь подручного. Под руку подвернулось что-то металлическое и холодное. Выроненный им револьвер. Тогда он крепко ухватился за дуло и, вложив всю мощь, что у него еще оставалась, в единое движение, наотмашь саданул рукояткой недруга по лицу. И, о чудо, тот сразу обмяк, повалился набок и замер.

Вновь дышать было просто изумительно, однако ситуация еще не разрешилась, чтобы праздно валяться. Медленно и осторожно, придерживаясь за злополучный комод, Гарольд встал на ноги. Его тут же зашатало, перед глазами