Девица викария. Главы из книги

молодая девушка, изо всех сил пытавшаяся поправить своё платье за секунду, когда дверь приглашающе распахнулась, и гость получил самое привлекательное из видений, хоть и на короткое время — стройные ноги и пухлая киска девицы неполных восемнадцати, лицо которой было ярко-красно от стыда, а задница вишнёвой, видимо, от воспитательного воздействия.

— Вы были непослушны, и вы получили за это урок, Салли, не так ли? — святоша елейно спросил её прежде, чем обратиться к Реджи.

Звук который издала девочка, мог означать, как согласие, так и отрицание. Реджи не был уверен в ответе. Её склоненная голова выпрямилась, и девчонка бросилась наутёк мимо него, но была немедленно поймана вездесущей помощницей священника — Мод обхватила её руками и быстро поволокла в гостиную, чтобы дать ей, как она нежно выразилась «небольшое наставление». Можно догадаться, что по сути это внушение больше сводилось к похвале Приапа, чем походило на благочестивую молитву, хотя всегда витиевато упаковывалось, и заставляло большинство девочек полагать, что самое прекрасное помазание, которое они могли получить, состояло из жирной и густой эмиссии, исторгавшейся из полового органа викария.

— Ах, да, дорогой коллега, как приятно, что Вы нанесли мне ответный визит. Виски? Или бренди? А может стаканчик доброго вина? — гостеприимно запел Персиваль, утопив посетителя в словах, и заставляя его опуститься на стул. Не ожидая ответа, по душе гостю выпивка или нет, он наполнил из бутыли оплетённой ивовым прутом, два стакана изрядной порцией солодового виски, и сунул один из них в руку ошеломленного младшего мужчины.

— В... Ванесс... , — заикнулся Реджи, понятия не имевший, что теперь сказать, и чей карман оттягивал, ставший вдруг свинцовым, «тузик».

— Да? — спросил клерикал мягко.

— Ну, я, хотел спросить... то есть... то странное состояние, в котором я нашел её, и... простите меня, сэр, не этому ли любопытному ремню она обязана? — выговорил наконец Реджи, доставая проклятый предмет. Глотнув торопливо из стакана, в то время, как Персиваль терпеливо ждал, он добавил, будто в поисках компромисса: — Я думаю, что это были вы.

Священник присел на передний край стола и ласково, но пристально посмотрел вниз на своего гостя.

— Я могу говорить с вами, если не как отец, то хотя бы, как более опытный человек старшего возраста? — спросил он.

Реджи хмуро кивнул.

— Сигару? Возьмите сигару, мой дорогой мальчик, и я присоединюсь к вам. Удовольствия от окутывания себя ароматным дымом бесконечны. Я могу называть вас Реджи? Я обращаюсь ко всем своим прихожанам настолько ласково, насколько это вообще возможно. Здесь, позвольте вас просветить, потребуются вот эти плоские щипцы, смотрите как они работают — чик кончик, и готово. Замечательно, а? Из Кубы, мне говорили, или из Гаваны — я не совсем уверен. Итак, вы говорили?

— О, о моей сестре, — Реджи споткнулся, и пожалел, что не приступил к делу сразу.

— Ванесса, не так ли? — викарий спросил, будто с трудом припомнил. Попыхивая сигарой, и склонившись вперед самым конфиденциальным образом, он пробурчал: «Мы можем говорить откровенно?