Девица викария. Главы из книги

снова спрятала эти тёмно-вишнёвые ягодки под одеяло, он отметил как они вздулись, будто изнутри их что-то распирало. Реджи ощутил, как пересохли его губы.

— О нет, не надо, ничего страшного. Это пройдёт. Я буду в порядке... завтра, — торопливо отказалась Ванесса, и тут же вспомнила слова прощания священника, содержавшие и обещание на завтра. Это настолько поразило её, что она не только не покрыла немедленно свои сочные сиськи, но и забыла припрятать «тузик» для наказания, который лежал подле неё, и на который наткнулась рука Реджи.

— Что это? — спросил он, с любопытством перебирая плотную, но гибкую кожу.

— О, я не знаю! Почему ты мучишь меня глупыми вопросами? — Ванесса выкрикнула почти истерично, затем, видя, что его лицо озадаченно вытянулось, добавила более спокойно: — Это обыкновенный ремень, я думаю. Мэри нашла его за шкафом.

— Странный. Смотри-ка, на конце разделяется, но нет никакой застежки к нему. Я возьму его, если ты не возражаешь?

Сказав так, и находясь в недоумении относительно необычного поведения сестры, Реджи сделал движение уйти. Ванесса, пытаясь удержать его и завладеть уличающим её предметом, резво дёрнулась, забыв об обнажённой груди. В итоге получилось, что одна увесистая, но нежная сиська прижалась к его руке, а твёрдый, как кремень, сосок прочертил на коже запястья линию, которая была воспринята им, как ожог от раскалённого уголька.

— Ой, Реджи! — Ванесса, пробормотала, оказавшись в большом конфузе, и отпустила его руку торопливо, если не с сожалением.

— Э-э... прости! — Реджи запинался. — Я буду... э-э... то есть, посмотрю, подан ли чай, а потом... э-э... да уж...

Так бессвязно бормоча, и несколько раскрасневшись, Реджи вышел, забыв «тузика» на кровати, чем Ванесса торопливо воспользовалась, затолкав свидетеля и участника её падения под подушку. Довольная, что брат не заметил, отсутствия второй подушки, она стиснула её между чрезвычайно теплых и влажных бёдер, откинулась назад со вздохом, слегка ёрзая задницей, и перебирая в памяти события самого удивительного дня в своей жизни.

Реджи, между тем, направился на кухню, где Мэри в этот момент снимала чайник с конфорки. Пикантность состояла в том, что его член снова значительно укрупнился, и он задавался вопросом, заметит ли девчонка это обстоятельство. У неё прекрасная молодая задница, напомнил он себе.

— Это вы нашли тот забавный ремешок, Мэри, — спросил он, пока служанка заливала кипяток в заварной чайник.

— Я, сэр? Я ничего не находила.

— Ну, тот, с раздвоенным концом. Который вы нашли за шкафом, — продолжал Реджи терпеливо.

— Нет, сэр, клянусь! Лопни моё сердце, и чтоб мне сдохнуть — я ничего не находила, и ничего дурного не делала! — парировала Мэри с такой яростью, будто её обвиняли в тяжком преступлении.

— А, ну, ладно тогда, приношу извинения, должно быть, неправильно понял, — раздалось бормотание того, кто был по настоящему смущён и ситуацией, и реакцией девицы.

— Спросите у священника, может быть, он нашел или оставил, или что-нибудь в этом роде, если сама мадам ничего не находила, — предложила Мэри с