Развеянный свет. Часть 3

Вернувшись домой после свидания, Машка на удивление трезво оценила случившееся. Да, бабочки парили в животе, а ниже жгло и тянуло с непривычки, но проваливаться в эйфорию и придумывать сказки о неземной любви желания не было. Даже в те несколько недель, пока они официально встречались с Юрой, закончившиеся так печально, она была более эмоционально взвинчена, погружена в наивные фантазии, мечтая о любви до гроба и выпадая из реальности. Сейчас же такого и в помине не было. Была решимость продолжать встречаться с ним и взять, что сможет — все, что он захочет ей дать.

Она ему нравится, но он мужчина, а она молодая, красивая девушка, за которой ему даже ухаживать не пришлось, чтобы уложить в горизонтальную плоскость, так что маловероятно, что она значит для него больше, чем случайная любовница. Он был нежен, терпелив с ней, но Маша не могла представить, что он мог бы быть другим, он такой человек — благородный, учтивый, заботливый, наверняка в сексе с другими женщинами он был так же искусен. А то что опыта по этой части у него предостаточно, сомневаться не приходится.

Несмотря на взвешенные, далекие от романтики рассуждения, при воспоминании о том безумстве, через которое он ее провел на кухне, заставив безудержно кончать на табуретке, внизу сладко защемило, Маша закусила нижнюю губу, содрогаясь от подступившей истомы.

— Маш, что с тобой, нехорошо? — отец подскочил, подхватив сзади за локти — девушка как раз проворно разбирала посудомойку после ужина.

— Доча? — тут же всполошилась мать, складывавшая в контейнеры обед на завтра для отца. Он мучился с поджелудочной и ел только домашнее, специально для него приготовленное.

— Не, все нормально, пап, голова закружилась. Ма-ам, — бросила требовательный взгляд на мать, прося о поддержке, одними губами выговорив: «месячные!».

— Саша, да не мельтеши ты так над ней, — сразу вступилась та, — девочке уже и покачнуться нельзя, ты сразу трагедию разводишь.

— С вами женщинами всегда одно, Юля, — обиделся отец, — то все ерунда, а как что серьезное — ничего и не скажете.

— Папочка, — вытерев руки полотенцем, кинулась Машка к отцу на шею, — ну не сердись. Ты у нас самый лучший, самый заботливый, — ластилась она. Тот скоро оттаял — не так часто теперь его обожаемая принцесса с поцелуями и объятиями лезет, слишком взрослая.

— Маш, может сходим в субботу в торговый центр? — спросила мама, когда они закончили с уборкой на кухне. — Мне туфли нужны, да и тебе вещей на лето.

Машка, подумав, согласилась. Хоть и висело несколько незаконченных работ, но она их и за воскресенье успеет сделать.

В своей комнате долго ругала себя за безалаберность. Надо же было так проколоться. Еще хорошо, родители ее лица не видели, а то бы еще и другие вопросы возникли. Не, папа у нее не из тех, кто за дочкиными ухажерами с бейсбольной битой гоняется, но все же для него она до сих пор маленькая девочка, невинная и непорочная. Мама — внимательнее, как женщина понимает