Развеянный свет. Часть 3

изогнутая спина с бисеринками пота, его хриплый рык, когда и он позволяет себе облегчение.

Проходит несколько долгих минут, пока Машина парящая душа снова сливается с телом. Сердце замедляет свой бег, дыхание начинает выравниваться, по всем мышцам разливается приятная, ленивая истома. Герман скатился с нее, лежит рядом на боку, легонько перебирает пальцами по ее позвоночнику, словно играет на клавишах.

— Люблю тебя, — шепчет Маша, боясь повернуться и посмотреть на него. Не может удержаться.

Герман крепче прижимает к себе, целует в волосы.

Оба липкие от пота, но отстраняться не хочется, хочется провести так всю жизнь, перекатывая на кончике языка послевкусие, оставленное их страстью.

— Тебе не было больно, маленькая?

Девушка качает головой. Больно? Какое банальное слово. То, что она чувствовала, в это слово точно не помещалось.

— Тебе было хорошо со мной? — смущенно спрашивает, наконец повернувшись к любовнику лицом. Знает ответ, но так хочется подтверждения.

— А ты не поняла? — иронизирует Герман, привычно приподнимая бровь. Эта черта в нем ей и нравится и нет — он постоянно ее дразнит. С одной стороны, это делает все проще, нет тревожной серьезности, с другой, она постоянно чувствует себя неумехой. Ничего, она еще отыграется!

— Неее, — лениво тянет, — мне как-то не до этого было. Кончала, видишь ли, — отвечает с невинной физиономией, словно не замечая разбирающего его смеха.

— И как? — спрашивает о впечатлениях.

— Ну, для первого раза неплохо, — милостиво отвечает девушка, стреляя глазками из под опущенных в притворном смущении век. — В следующий раз неплохо бы со сквиртом попробовать!

Герман разражается хохотом. Хватает ее в объятия и начинает щекотать, пока девушка визжит и брыкается, задыхаясь от смеха.

— Машка — ты чудовище, — усмехается Герман, наконец отпуская ее из плена рук, — от куда только в такой хорошенькой головке столько пошлых мыслей?

— Учитель был хороший, — не остается в долгу Маша, — да и я никогда не пренебрегаю домашним заданием, — с вызовом показывает язык.

— Я не сомневался, — Герман чмокает маленькую хулиганку в нос. — Мне было невероятно хорошо с тобой, Маш, — добавляет серьезно, вмиг скинув все дурашливое настроение.

Смотрит так ласково, так пронзительно нежно, что Машкино сердечко начинает трепыхаться как пойманная птичка, а глаза расширяются в ожидании продолжения и тех самых, так нужных ей слов.

— Пойдем в душ, Мэри, — разрушает волшебство момента мужчина. Маша, сглотнув, отбросив промелькнувшее разочарование, принимает протянутую руку и идет следом.

Всю весну при каждой возможности, Маша убегает в квартиру Германа. Там они вместе свили уютное любовное гнездышко только для них двоих. Там открывались друг другу, познавая секреты, распахиваясь как телом, так и душой.

Маленькому сыну Германа Марку было четыре годика. По решению суда он имел право видеться с ним раз в неделю, забирая от матери на целый день, обычно по воскресеньям. Они гуляли, обходили все площадки в округе, ходили в детские кафе и центры развлечений, вечером обязательно ездили на ужин к родителям Германа, не чаявшим души во внуке. Герман неукоснительно исполнял предписания суда, платил не 

---

Минет, Традиционно, Романтика

---

Вернуться назад