Джек и Джеки. Часть 3: Дом

мне хотелось, чтобы она была голой.

— А ведь я предупреждала, — говорила мама и гладила меня по лысой голове.

Я снова была лысой и безбровой, и даже ресницы сгорели. И я вся была в золе. Я могла в одно мгновение стать прежней, но мне не хотелось. Мне вообще ничего не хотелось, и я пачкала сажей мамино платье, старомодное, с кружевами...

— Почему вы в таком наряде, миссис Осман? — спросил Том. Он уже давно был в норме, а я все никак не могла выбраться из пучины, в которой увязла там, у подъезда.

— Это мое любимое платье. Я ведь родилась больше ста лет назад, — сказала мама, продолжая гладить меня.

— Серьезно?

— Вполне. До пятнадцати лет я не знала, кто я такая. Потом попала сюда... и это отдельная история. В свое время я изложила ее мистеру Бауму, писателю... но он ужасно переврал ее. Все было совсем не так.

— Мама, — вдруг подхватилась я. — А куда попадают люди после смерти?

— Сюда.

— Я так и думала. Как можно с ними встретиться?

— Ты можешь встретиться только с теми, кого знала в жизни. И то — если они согласятся.

— Ясно, — сказала я и позвала: — Наташа! Наташа!..

Я позвала ее внутри, мысленно.

И сразу увидела ее.

Точнее, то, чем она стала.

Из янтарного воздуха передо мной соткалось обугленное тело, крошащееся в пепел. Оно обгорело до кости, и у него не было ни глаз, ушей.

— Зачем я тебе? — спросило тело таким же обугленным голосом.

Я не могла говорить. Я задыхалась, глядя на нее... а она стояла и ждала.

И тогда я все-таки сказала:

— Наташа... Я тоже горела. Я тоже была костром, как ты. Теперь я знаю, как это... Почему ты такая, Наташа?

— А какой мне еще быть? Мне больно. Я продолжаю гореть. Мне всегда будет больно... Я предала тебя и получила по заслугам... но все равно мне больно. Больно... Оставь меня и не трогай больше.

Она исчезла. А я молчала и задыхалась еще не знаю сколько, пока меня не стали теребить мама с Томом, и я поняла тогда, что они не видели и не слышали ее...

— Мама, — спросила я, — а мы можем воскрешать мертвых?

— Ну что ты, — сказала мама. — Конечно, нет.

— Почему?

— Ну... Я и сама многого не знаю. Я ведь родилась и выросла в Соединенных Штатах, как ты, только на сто лет раньше. Просто я знаю, что это невозможно. Перед смертью все равны — и люди, и акаши.

— Но... но... — я чувствовала здесь какой-то подвох и не могла определить его. — Но ведь я сама чуть не умерла... и все-таки не умерла! И я могу делать все эти невероятные штуки — перемещаться сквозь пространство и все такое. Должен же быть какой-то способ!..

— Такого способа нет, Джеки, — раздался голос отца. Он спускался к нам с вершины холма. — Как нет способа вернуть Дом, утраченный миллионы лет назад. Дороти ничего не расскажет тебе — она почти такой же