Джек и Джеки. Часть 3: Дом

его комнату, и чувствовала, как плавятся его нервы, и как радость смешивается в них с ужасом. И уже знала, что мне делать, когда мы придем в его комнату.

Я сделала это сразу, как только мы вошли туда. Том был, как молодой нескладный зверныш, и я сделала то, чего хотелось мне — обхватила ладошками милое лицо и стала по-кошачьи лизать его.

Том перестал дышать... а я сказала — «ну ладно... ты ведь очень хочешь этого, да?» — и расстегнула платье. Откуда-то оно взялось на мне — старомодное голубое платье в полоску. И я стащила его с себя, холодея под искрящим взглядом Тома, и сама покрылась мурашками от зябкой пустоты на сиськах, кричаще голых своих сиськах...

— Не бойся, потрогай их, — шептала я, делая вид, что не стесняюсь, хоть на самом деле стеснялась до визга. — Они хотят этого, правда. Можешь даже взять в рот, если хочешь.

И ткнулась сиськами ему в лицо.

Том засопел — и нырнул в них, как в теплый сироп, увяз во них с головой и оттопыренными ушами... Я казалась сама себе игрушкой, отданной лизучему щенку. Когда он наигрался, я раздела его, стараясь не глядеть в недоверчивые глаза... стянула с него трусы, поцеловала кончик розовой пушки — аккуратно, чтобы не разрядить ее раньше времени — и легла, раздвинув ноги:

— Ложись на меня. Не бойся, я помогу сделать все, как надо...

И он влип в меня своим хозяйством, и смешно тряс на мне попой, а я в это время целовала его, подлизывая внутри рта, и он отвечал мне. А потом вошел глубже, еще глубже, и наконец разобрался, что к чему, и распер меня до ушей, и стал быстрым, лихорадочным, почти грубым, и очень скоро разбрызнулся во мне горькой влагой, и вылизал мне всю физиономию, а я смеялась и уворачивалась, как от настоящего щенка, и чувствовала, что его пушка все брызгает и брызгает во мне, и никак не может остановиться...

Мы были в нашей постели. Том судорожно обнимал меня и плакал, и я вся была в его влаге, окутавшей меня снаружи и внутри... Я никогда раньше не видела его слез, и вдруг тоже разревелась, сама не знаю отчего.

— Ты что? — бормотала я и всхлипывала.

— Как ты это сделала? Ты стала тетей Мэри, в которую я влюбился, когда был шкетом. Я мечтал о ней, и ты... сделала так, что все это сбылось...

— Постой.

Я вдруг кое-что поняла.

— Когда-то я видела секс по телеку и очень впечатлилась, а потом ты уставил комнату зеркалами и делал все именно так, как я там видела... Ты ведь тоже прочитал мои тайные желания, Том.

У меня даже захолодило внутри, будто я подошла к краю обрыва.

Том прижал меня к себе так плотно, как только мог... и вдруг наша кожа, горящая от близости, исчезла. Мы стали одним целым.

Как это было, как выглядело — не знаю. Но тела больше не разделяли нас. Я ощутила каждый нерв и