Развеянный свет. Часть 1

под контроль разбушевавшиеся чувства.

— До свидания, ребята, хороших выходных, — голос его звучал нарочито небрежно, он повернулся к ним спиной, разбирая оборудование.

— Ну пошли уже, — канючил Юрка.

Маша натянула куртку и шапочку, не оглядываясь, пошла за ним. Что это было? И было ли что? Может, ей показалось? Привиделось восхищение, смешанное с желанием, что таились в его глазах? Он же ничего не сделал... Вроде... А ей ведь так хотелось, чтобы сделал...

— Юр... — остановилась девушка, — поцелуй меня, а?

Парень встал как вкопанный, вглядываясь в ее лицо в отсветах фонарей. Затем быстро наклонился и клюнул в щеку, оцарапав редкой, но уже жесткой щетиной.

— Не так, Юр, по-настоящему, — с придыханием попросила Маша.

Тот вспыхнул. Что на нее сегодня нашло? Неужели не понимает, как сильно его тянет к ней? Как тяжело ему контролировать себя, чтобы не наброситься?

— Юр, ты что, никогда не целовался? — растерянно спросила девушка, наблюдая за сменой эмоций, пробегавших по его лицу. — Ты уже два месяца за мной ходишь и ни разу...

Жалось и беспомощность в голосе девушки были выше его железной выдержки. Кинув на снег сумки — свою и ее, парень схватил Машу в объятия, крепко прижал к себе и приник губами к ее податливому рту. Оне не сопротивлялась, не вырывалась, наоборот обмякла, расслабилась, интуитивно подстраиваясь под его неумелые поцелуи, встав на цыпочки и обнимая за шею, поглаживая затылок, запустив пальчики под шапку.

— О, Машка, — застонал парень, прижимая ее к стволу обледеневшего, темного дерева. Он готов был зацеловать ее до смерти, готов повалить наземь и взять прямо здесь — зимой, в парке, и чувствовал, что она бы не была против. Ее ласковость и нежность сносили крышу.

— Маша, Машенька, я так люблю тебя, — шептал он, на мгновение отпуская из плена ее сочные губы и целуя щеки, глаза, откидываемую от удовольствия шейку со съехавшим шарфом.

— Юра... Юрка... — в ответ вздыхала она, не страшась ни холодного ветра, ни обветренных губ, слишком околдованная его страстью, напором, хаосом и томлением, что поселились в ней.

Когда они смогли оторваться друг от друга, оба тяжело дышали, щеки раскраснелись, на лбу блестела испарина, несмотря на мороз. Взяв Машу за руку, другой подхватив сумки, Юра довел девушку до дома.

— Я люблю тебя, Маша, — искренне повторил он, отдавая ей свое сердце на протянутых ладонях.

Девушка благодарно обняла, прижавшись всем телом, ласково улыбнулась и ушла к себе.

В понедельник к вечеру уже все знали, что умница-красавица Машка Синицина встречается с угрюмым ботаном Юркой Велеритдиновым. Маша была слишком открытой, искренней натурой, чтобы что-то скрывать, не стыдилась своих чувств и вся светилась от счастья. Она не стеснялась насмешек, легко соглашаясь, что да, этот ботан — ее парень. Неделя пролетела в эйфории, постоянном держании за руки, обмене смсками и сумасшедших поцелуях в подъездах — все же повторять в мороз на улице они больше не решились — потрескавшиеся, покрасневшие губы еще болели.

В пятницу, сославшись на дела, Маша впервые за эти