Монгол Шуудан. Трудности перевода. Часть 1

Постепенно события переломного дня в семейной жизни Игоря и Лили стали тускнеть и стираться, но не исчезли из памяти навсегда. Да и как иначе: его любимая девочка отдалась какому-то маргиналу прямо на его глазах, кончая при этом, как сумасшедшая! И еще дала ему в попу! Пусть не по доброй воле, а под влиянием обстоятельств, но, все равно: то, что было табуировано в их совместной жизни из-за ее принципов, было разрушено ею же самой, причем с кем-то «на стороне».

Конечно, в ее нравственном падении были и положительные стороны для Игоря: теперь он брал ее, не только «когда» хотел, но и «куда» хотел. Все дело в том, что Игорь признался Лилии, что он видел все.

Сначала была истерика, потом мольбы о прощении, потом стыд и замкнутость в себе, потом обида и оскорбленное достоинство — их семейный корабль еще долго трепало в шторме эмоций из-за того, что однажды в капитанской рубке у штурвала встала маленькая Лили. И чуть не разнесла в щепы их крепкий союз, налетев на риф по имени Степаныч. Игорь конечно же простил свою любимую девочку, прекрасно понимая, что отчасти был сам тому виной: он мог пресечь ее безнравственное поведение в любой момент, но... Не сделал этого.

Но даже не это обстоятельство угнетало Игоря больше всего: он был шокирован тем, что открылось ему после упомянутого инцидента: он возбуждался от измены собственной жены! Было что-то в этом противоестественное и ненормальное, но он ничего с этим не мог поделать: таких острых ощущений он больше не испытывал никогда. Даже несмотря на то, что почти детская попка Лили теперь была полностью в его распоряжении. Они дошли до такого уровня наслаждения ранее запретным плодом, что Лили все чаще сама проявляла инициативу, с удовольствием насаживаясь на его естество, и редкое соитие не переходило в запретную плоскость.

Но все это было в конечном счете не то: Игорь ловил себя на мысли, что жаждет испытать прошлые ощущения еще раз. Но предложить это своей маленькой Лили было выше его сил: он готов был выступать в роли благородного мужа, простившего своей любимой такой чудовищный проступок, но предстать перед ней в роли грязного извращенца, науськивая ее на очередной левак он никак не мог. Так и жили они в относительной гармонии, наслаждаясь новыми ощущениями от запретных соитий, стараясь забыть все свои старые прегрешения и выровнять семейный корабль, получивший в свое время пробоину и давший серьезный крен.

Личное знакомство Игоря со Степанычем состоялось примерно спустя две недели после описываемых событий: они столкнулись в подъезде, когда столяр с друзьями заносили какой-то громоздкий деревянный ящик на лестничную площадку, перекрыв тем самым Игорю возможность перемещения в пространстве — он оказался временно заперт вместе с ними на этаже.

— Здравствуй, сосед! — Степаныч заговорил первым, протискивая свой груз вдоль обшарпанной стены подъезда, — давай, подсоби, все равно из-за нас не выйдешь, — хохотнул он.

— Здравствуйте, э-э-э... Степаныч? — ответил Игорь,