Любовь и дворянство

ничего, и не трахалась женщина-начальник. Идёт себе восвояси по своим деласям, работать дальше, подлизывать налево и направо, вставлять молодым щёлкам по самые помидоры, подмахивать задом пердунам-профессорам, старикам-разбойничкам. Мало ли кто ещё замахнётся на дикую ворсистую россомаху.

Только наш герой невесел, член повесил. Плетётся чуть по коридору в мыле утреннего анального секса. Жанночка-партизанка стреляет глазками.

«Не думай о секундах свысока!» — им нельзя встречаться, можно только облизываться. Перестрелки глазками утомляют.

«А ты меня любишь?»

«Ага».

Серый добирается до лекционного зала. Просторного, с высоченной кафедрой, как он любит, с тёплым светом заоконного солнышка.

— О чём это я? — голова отказывается думать о макроэкономике. Хорошо, что конспект перед глазами. — Итак, детки...

Кафедра с секретом оживает: ширма раздвигается, и прямо под ним Жанна-разведчица, радистка-наводчица, ищет пальчиками ширинку. Ну это уже совсем беспредел! — Серый опускается на локти, взывая к пощаде. Дети сидят смирно, навострив ушки, пишут гладко, переписывая буковки. Ну что ты тут поделаешь? — Серый прислоняется к кафедре. — Пусть сосёт, раз хочет.

А если кто войдёт? — А пусть! Пусть смотрят и дивятся. Он со своего места не сойдёт. Пускай они все там хоть с крыши попадают. Он будет стоять на этом самом месте и читать лекцию. Одна сосёт, другая сосёт, не работа, а доильный цех.

Макроэкономика может оказаться удивительно интересной, если задуматься на секунду. В ней столько потрясающих моментов, вы только вдумайтесь в смысл каждого слова: макро — это значит не размениваться по мелочам, а брать всё сразу, тут тебе и работа, и секс, и отношения, и любовь. А экономика — это прежде всего экономия времени каждого трудящегося. Получать оргазмы, не отходя от кассы, то есть от кафедры. Так оно и достигается неимоверными усилиями — второй оргазм за час, каких-то жалких сорок минут отсоса.

«Ну как, как можно столько сосать?!» — Серый готов реветь от возмущения. Неужели у Жанны нет чувства меры. Она же девственница! Ей бы думать о куколках, а она сперму глотает. В первый раз, причём.

Нет, этой любви не может быть объяснения. Серый любит Жанну за девственность, нераспечатанность. Она помогает ему кончить, но сама при этом остаётся нетронутой. Игра, похоже, устраивает и её тоже. Она втянулась и теперь сама сапожки подставляет. Лежит перед ним голая в одних сапожках — кончай мне, милый, на ножки. Он и рад стараться, удобряет её кожу бальзамом, втирает в грудки, знакомит губки со вкусом. Жанна вся заляпана спермой. Он кончает на спинку, попку, грудку, теперь в ротик. Закрывает девственную писечку полотенцем, плотно притягивает ремешком стрингов, чтобы розовая складочка не светилась, и кончает прямо на анус — нежный кратер-паучок. Тот сжимается в узелок, скапливая в себе горячий нектар. Жанна лежит в позе берёзки, почти стоит на голове и шее так, что вся её детская попа раскрылась наверху. Туда-то он и кончает — в необъезженный кратер. А потом собирает пальчиком сперму и несёт ей в рот — она сама попросила.

— Хочу попробовать вкус.

— Ну как?

— Солёненькая.

— Понятно, ещё хочешь?

—