Сила искусства

«Поморином».

Восстанавливая, утраченные вчерашней активностью силы, он немного переспал и, поскольку у подъезда его уже ожидала машина, спешил на выезд.

После чистки зубов, подполковник ловко побрился, освежил щеки забористым «Шипром», надел чистую рубашку и, любуясь на собственное отражение в круглом настенном зеркале, расчесал свою гордость — густые волнистые волосы.

Заметив, что жена внимательно следит за его приготовлениями, сказал:

— За вчерашний вечер, особенно спасибо, дорогая! Давно не испытывал такого подъёма своего... Ну, знаешь, о чём я... И, судя по всему, тебе тоже подфартило в наших фантазиях... Давно так не кайфовала. Верно?

На прекрасном лице Нины Георгиевны отразилась откровенная брезгливость.

— Ладно, ладно, — сбавил обороты Поляков, не принимай слишком к сердцу... Пошалили немного, попридумывали разное... Что тут особенного? Как муж и жена, имеем право себе позволить... В следующий раз придумаем что-нибудь покруче... Например ты с двумя сразу... Вдруг пригодиться...

— Ты это чём? — судорожно сглотнула Нина Георгиевна. — Как это с двумя?!

— Да успокойся. Это я после нашего вчерашнего... По инерции, так сказать...

Поляков, застёгнул портупею.

— Кстати сказать, твоего Большакова, намедни, прямо из столовки отправили на полигон. Что-то там малевать. Ты особо-то не расстраивайся. Ненадолго... — подошёл к жене и попытался поцеловать

Нина Георгиевна отстранилась,

— ... дней на десять. Даже соскучиться не успеешь. Как он тебе вчера помог, а?..

Здесь Поляков неуместно подмигнул и тут же получил звонкую пощечину.

В тёмных глазах жены сверкала неподдельную ярость.

— Ого! Бьют, значит — любят, — свёл подполковник возникший инцидент на плоскую шутку.

Опытный политрук, умел держаться на плаву и не в таком казусе, и, когда нужно, легко выруливал к правилам светского комильфо.

— И ещё одно соображение, — продолжил он, невозмутимо, уже находясь в дверном проёме, — не будь строга к этому солдату. Возможно, он нам понадобится в дальнейшем... Пока, моя несравненная!

Бестужева пыталась что-то произнести, но Поляков успел послать супруге воздушный поцелуй и вышел, затворив за собой — любимым обитую дерматином входную дверь...

...

Выходки мужа и сообщение, что художник её спектакля задействован в другом месте, не могли способствовать нормальному состоянию Нины Георгиевны. Сопроводив близнецов в детский сад, она не вернулась домой, как это обычно делала до начала занятий балетной студии, а пришла в спортзал и осмотрела, в каком состоянии находится оформительская работа будущего балета.

Задник для «Лебединого озера» был готов наполовину. На досчатом полу спортзала лежало полотно с лесным озером и лунной дорожкой по зеркальной глади воды. Чащу противоположного берега пронизывал голубоватый туман. С чёрно-зелёного неба светила жёлто-зелёная луна.

Незавершенными оставались два крупных дерева по краям переднего плана, и ближняя кромка водоёма, на фоне которого должен был стоять макет куста невысокой ракиты.

Задумка про отдельно стоящее деревце принадлежала художнику и Бестужевой она очень понравилась.

Ракита делалась в натуральную величину отдельным реквизитом и ставилась перед задником с лёгким смещением в левую сторону сцены. Выполняя танец, девушки могли перемещаться между ракитой и рисованным полотном задника, создавая для зрителей из зала дополнительную иллюзию глубины сценического пространства.

Большаков уже заготовил нужные ветки, установил их пучками