Не моё! Сменщик

зрелое тело, в сравнении с которым пустяком были все познанные сверстницы и, продлевая кайф, наслаждался запахом ее вспотевших подмышек. До задницы в этот раз дело не дошло, но кончал я, подсунув руки под ее огромные ягодицы, сдвинув их и нагоняя ощущение власти над этой женщиной... и полной подчиненности ей.

12

С этого дня наши порочные отношения достигли завершенности.

Приходя, я несколько раз разряжался, привычно стоя у края кровати.

А Марина неторопливо наполнялась желанием.

Потом ложилась задницей на подушку, я вскарабкивался сверху и кончала она. Всего один раз. После которого опять кончал я. Безумно тиская все ее раскинувшееся тело, и залезая пальцем в горячую глубину между ее ягодиц.

После чего я вставал и, зажав член, чтобы не закапать кровать, одевался.

И через чердак — всегда через чердак — возвращался к себе.

Я быстро оценил, сколь приятен секс со зрелой женщиной — и в периоды моей смены забывал про сверстниц.

Наверстывая упущенное, когда возвращался дядя. И всякий раз все сильнее понимал, что молодая плоть упруга, а тугие груди заманчивы, но все равно... секс с Мариной дарил куда более сильные ощущения.

При этом оставался парадоксальный факт: с Мариной мы трахались молча. С девчонками я ревел по звериному, но в первый раз, когда Марина принудила себя трахнуть, я молчал от ошеломления, а потом привык, хотя стены дома имели такую изоляцию, что тут можно было лупить из пулемета. Марина тоже молчала. И я уже решил, что в отличие от мокрощелок, визжащих в имитации оргазма, зрелые женщины делают все тихо.

Но все-таки вопрос интересовал меня своей неразрешенностью. Однажды вечером по возвращении дяди с вахты, когда все в полном составе отмечали его приезд, я поднялся наверх, прокрался через чердак в их спальню — благо комнаты никогда не запирались — и осторожно положил туда диктофон. Который купил специально, выбрав модель, позволявшую получить запись минимального качества, но пятичасовую.

На следующий день я с нетерпением улучил момент, чтобы забрать машинку и закрылся у себя.

Разумеется, основное время ушло впустую, поскольку застолье длилось долго. Но все-таки около часа пришлось на фонограмму секса. Марина визжала и материлась в сто раз сильнее моих сверстниц. Крики ее возбудили меня до такой степени, что я отдрочил не снимая наушников.

А потом, стерев запись, задумался, почему Марина молчит со мной.

И пришел к выводу, что она делает это нарочно.

Ведь в самом деле, все началось с животного траханья. Она не прикасалась к моему члену, даже целовались мы лишь перед ее оргазмом. Мы не лежали обнявшись, вообще не проявляли никакой нежности, присущей любовникам.

Мы и не были любовниками — мы были просто половыми партнерами.

Не позволяя нашим отношениям подняться на иной уровень, Марина, видимо, ограждала себя от угрызений совести. Ведь мы занимались паскудным делом: я был несовершеннолетним, а она сестрой моей матери.

Но до чего же хорошо было с нею...

Со сверстницами мы трахались. Разнообразно, но именно трахались.

А с Мариной все происходило как-то несерьезно; мы перебрасывались шутками, она отпускала едкие комментарии даже в