Не моё! Сменщик

А иметь возможность быть вместе независимо от дядиных отъездов, в любое время суток и не красться по чердаку.

И вдруг она выпрямилась, кое-как натянула белье, оправила юбку.

— Все, Костя, — пробормотала она, хватая шубу в охапку. — Все, я пошла.

Я молча смотрел на нее. Все понимая и не понимая ничего вообще.

— Надо остановиться. Иначе будет хуже. Всем хуже. Потерпи, а пока...

Не договорив, она выбежала, оставив дверь закрытой.

Я напряженной слушал затихающий стук ее каблуков, и до последней секунды представлял, как при каждом шаге трутся друг о друга тугие бедра, стянутые колготками, как слипаются и разлипаются в трусах скользкие от возбуждения губки...

Потом лихорадочно скинул фотографии на комп, отобрал лучшие и тут же отдрочил. Делать это на изображения многажды познанной мною Марины, было в тысячу раз приятнее, чем на дивизии голых интернетских баб. Причем, как ни странно, сильнее возбуждали не снимки с голым лобком, а вполне безобидные. Самым удачным казался тот, где Марина сидела, перекинув ноги через валик дивана, колено сверкало, а гладкая ляжка виднелась из-под юбки ровно настолько, чтобы свести с ума без слов.

Выбросив семя три раза подряд в одноразовый стакан, я успокоился и понял причину неслучившегося события.

Марина, невероятно чувственная, была на вечернике, где выпила лишнего — или просто общалась с мужчинами, которые ее невольно возбудили. И вернувшись домой, инстинктивно метнулась к привычному сменщику.

Осознав это, я оценил, насколько права была она, отрезвев в последний миг и не позволив нашим отношениям перейти грань тайных свиданий. Она оставила все на прежнем уровне, который не нес никому никаких проблем.

* * *

— Ну и сколько новых звизд ты оприходовал за время пересменка? — спросила Марина, устраиваясь поудобнее. — Пять, шесть, десять?

Одно из непреложных правил гласило, что общаясь с одной женщиной, надо делать вид, будто других не существует. Марина перевернула мои представления. К тому же, когда она собиралась кончать, разговоры на тему секса усиливали ее возбуждение. Особенно она любила в первый день после отъезда дяди принимать мой отчет. Поэтому я сказал честно:

— Пятнадцать... Нет, шестнадцать. Точнее — семнадцать. Еще точнее — шестнадцать с половиной.

— А что значит половина? — поинтересовалась она.

— То и значит, — без смущения пояснил я. — Раздел, титьки пощупал, соски закрутил, в звизду полез, а там целка. Нафиг мне такие проблемы?

— Ты умнеешь не по годам, Костя, — серьезно согласилась Марина.

— С такой учительницей, — ответил я. — Невозможно иначе.

— Но зачем тебе их так много? Парочки бы не хватило?

— С каждой в крайности по два раза. Мне не нужна постоянная девчонка.

— Но почему?

— Постоянная девчонка — это притязания и проблемы. А они мне не нужны.

— Но ведь всю жизнь не будешь летать от звизды к звизде.

— А я и не летаю. У меня есть постоянная женщина, — возразил я.

— И кто же она? — с лукавством спросила Марина.

— Ты, — просто ответил я. — А эти... Так, для пересменка.

— Врешь, конечно, но приятно. Ну ладно, давай, жми мне титьки...

Процедура Марининого оргазма