Не моё! Сменщик

те моменты, когда я пускал в нее сперму с засунутым в нее членом. Но шутливость совокупления не мешала нам обоим кончать — опустошительно, хоть и тихо.

И это было здорово.

Теперь я хотел ее непрерывно. Но знал, что она мне не подруга, не любовница, вообще никто. Тетка, которую я называл по имени и на «ты».

13

Лишь раз, один только раз Марина едва не сорвалась.

Был канун нового года, нашей связи исполнялся год.

Все куда-то запропастились. Наверняка у каждого на работе — включая дядю, который вернулся пару дней назад — были вечеринки. Я особо не прислушивался, но, кажется, и брат тоже куда-то ушел. Видимо, воспользовавшись отсутствием родителей, к кому-нибудь из девчонок.

И лишь я сидел в своей комнате, чего-то ожидая.

Звука машины я не слышал. Скорее всего, такси, не заезжало во двор.

Просто раздался щелчок замка и внизу хлопнула дверь. А потом по нашей лестнице послышались четкие шаги. Принадлежавшие не матери и не отцу — они могли принадлежать лишь одному человеку на свете.

Я замер, боясь звуковых галлюцинаций.

Марина вошла, вопреки традициям не разувшись — в сапогах на высоком каблуке и распахнутой шубе. От нее несло морозом, духами и алкоголем.

Она села на стул. Сверкнули колени, обтянутые дорогими колготками.

Я встал и подошел к ней.

Прежде, чем я что-то успел сделать, Марина схватила мою руку, сунула к себе под юбку и крепко, почти до боли, сдавила горячими ляжками.

Я стоял в неудобной позе, не зная что делать дальше. Мы ведь никогда не трахались с нею здесь, тем более таким ранним вечером.

— Ну все, — выдавила она незнакомым голосом. — Извини...

И порывисто встав, шагнула к двери.

— Марина... — позвал я.

Она резко обернулась ко мне.

— Марина, а можно...

У меня перехватило дыхание.

— Что — «можно»? — с непонятной интонацией спросила она.

— Можно... я тебя сфотографирую?

— Сфотографируешь?! — она была изумлена такой просьбой. — Зачем?

— Не знаю... — честно признался я. — Просто ты сегодня такая... красивая.

В последнем я не врал. Такой я не видел Марину еще никогда.

— Я всегда такая, — усмехнулась она. — Просто ты не замечал...

— Шубу сними, пожалуйста, — сказал я. — Я хочу твои... ножки заснять.

— Ножки у меня нормальные, — согласилась она. — Проходят тест.

Марина принимала разные позы, я щелкал, пытаясь ухватить все. Стоя, сидя, нога на ноге, ляжки сзади, бедра сбоку...

— Юбку приподними, — осторожно попросил я. — У тебя красивые бедра.

— Так? — Марина, оголила ноги сантиметров на двадцать выше колен.

— Так, — ответил я, не отрываясь от фотоаппарата.

— А можно и так... — она подняла юбку еще выше.

Показалась плотная часть колготок с просвечивающими трусами.

Я жадно фотографировал, уже почти ослепнув от собственных вспышек.

— И вот так тоже... — продолжала Марина, рывком спуская колготки.

Над белизной бедер чернели узкие трусы.

— И даже вот так, — не унималась она.

Трусы скользнули к коленям. Обнажились черные волосы. Которые требовалось расправлять, чтоб не затянуть в глубины половых органов.

Меня обдал невыносимый запах женщины. Запах Марины. И я вдруг впервые за этот год понял, что готов отдать многое — если не все! — чтобы нам никогда не расставаться.