Монастырские рассказы. Глава 8

ее пышной фигурой.

На это я с притворным гневом ответила, что если более зрелые прелести моей матери — вся красота которых мной, на самом деле, вполне осознавалась — настолько возбудили его похоть, то ему лучше пройти в ее покои, сообщить ей об этом, и посмотреть, какова на это будет ее реакция. Он не дал прямого ответа на мое предложение, но попросил меня убрать свою нежную руку с его члена, иначе он может совершить непоправимую ошибку и пролить свой драгоценный сок на мой шелковый халат. Я тут же прекратила свою ласку, и он на мгновение задумался о том, в какой позе он мог бы овладеть мной с наибольшей легкостью и комфортом как для меня, так и, полагаю, для себя тоже. Наконец он выбрал положение, называемое «летающей позицией». Когда же я спросила его, в чем ее особенность, он перевернул страницы драгоценного тома и показал мне изображение турка и прекрасной гречанки — прелестная рабыня лежала на краю кровати на животе, а ее похотливый хозяин своими руками удерживал каждое из ее бедер, так что когда он всаживал в нее свой член, ее ягодицы и тело под своей тяжестью опускались на него, облегчая ему вход. Он предложил мне сделать то же самое и, не теряя времени, снял с меня халат. Воздав хвалу за то, что я такая легкая, он поставил меня в нужное положение.

Здесь я должен заметить, что на этом месте рассказа Эмили я был настолько очарован описанием подобной манеры трахаться, что мысленно решил проверить ее на Луизе, которая была легка, как воздух. Или, возможно, на Агнес. Или на обеих. Но пока я размышлял об этом, Эмили продолжала.

— После того, как он устроил нижнюю часть моего задка на край кровати, а мои бедра упокоились на локтевые сгибы каждой из его рук, он направил свой член к моему любовному устью. Он приставил к нему пылающую головку и медленно нажал, пока красный стержень не проскользнул внутрь. Затем он энергично толкнул его, почти полностью вытащил, и снова протаранил внутрь. Размеры, жар и твердость его орудия были таковы, что, несмотря на предусмотрительное нанесение бальзама для губ, я не смогла сдержать своих тихих вскриков. Не представляю, чтобы я делала без бальзама. Интересно, обращал ли когда-нибудь любой молодой парень, который хорошо работал своим членом в киске девушки, хоть какое-то внимание на ее «охи и ахи»? Во всяком случае, мой красивый любовник был к ним безразличен, но у него оказалось одно хорошее качество, — благодаря своей похоти и полнейшей демонстрации всех моих любовных прелестей он так возбудился, что израсходовал свою любовную ярость и сперму примерно через пять толчков, а моя боль, какой бы она ни была, прошла в одну минуту. Затем, покрывая мою попку благодарными, восхищенными и очень чувственными поцелуями, он помог мне лечь в постель и, раздевшись, приготовился последовать за мной. Он запер дверь на задвижку 

---

Минет, Наблюдатели, Традиционно, Романтика

---

Вернуться назад