Монастырские рассказы. Глава 8

достаточно, — так и по причине моей доброй репутации.

Высказав все эти мысли, мы приступили к просвещению с помощью картинок. Однако боюсь, что вы, юные леди, так хорошо разбирающиеся в предмете моего рассказа, как с точки зрения наблюдения за ним, так и с высоты реального опыта, вероятно, не заинтересуетесь моим описанием этих гравюр.

Тут ее прервал общий хор слушателей, умолявших не пропускать ни единой части своего рассказа. В частности, отец Юстас прямо велел ей продолжать, утверждая, что ее рассказ чрезвычайно поучителен. В то же время, когда он взглянул на прекрасную рассказчицу, я заметил похотливый огонек в его глазах, что, принимая во внимание характер историй, которые она рассказывала, и его недавнее разочарование в отношении Адель, казалось, обещало, что Эмили не будет в эту ночь спать одна, если вообще будет спать. Тем временем, девушка продолжала:

— Первая картинка, показанная мне, чем-то напоминала ту, на которой я уже видела турка и гречанку, только здесь красавица насильно удерживалась евнухом и служительницей гарема в наклоненной позе, в то время как ее чувственный хозяин производил насильственный вход между белоснежными половинками ее попки. Это была действительно красивая картинка, но это было ничто по сравнению с тем, что он показал дальше, когда речь зашла о жестокой похоти. На следующей картинке были изображены три индейца, которые захватили в плен молодую мексиканскую девушку и теперь делили ее между собой. Я имею в виду, не рубили ее на три части, а делили доступные части ее естества. Она была изображена лежащей на спине поверх одного дикаря так, что его половой орган был воткнут ей в попку, другой стоял на коленях, склонившись над ее лицом со своим инструментом, засунутым ей в рот, и одновременно держал ее за ноги, в то время как третий готовился трахнуть ее пещерку, которая была откровенно показана во всей своей красе.

Контраст между отвратительностью жестоких дикарей и красотой их жертвы, между их коричневой кожей и чудовищными членами, и белизной девушки и нежными частями ее тела был изображен настолько искусно, что хотя картина и была ужасно развратной, она обладала для меня неописуемым очарованием.

Боюсь, что я начала становиться очень чувственной, и, конечно же, мой очаровательный спутник не давал заснуть моим похотливым склонностям.

Конечно, внешне я не показывала, как подействовали картинки и его комментарии на меня, но когда мы лежали без покрывала в сумраке ночи, согревая друг друга естественным теплом наших тел, эффект воздействия этих изображений на него был поразительно очевиден — его рубашка в центре тела вздыбилась острым пиком, и когда я игриво сняла с него ткань, там оказался его огромный член, такой напряженный, будто он не проделывал вообще никакой работы! Я начала осторожно ласкать его рукой вверх и вниз, спрашивая Виктóра, какой предел он думает установить своим животным желаниям. На это он ответил, что хотя он слишком уважительно относится ко мне, чтобы в настоящее время предлагать вновь 

---

Минет, Наблюдатели, Традиционно, Романтика

---

Вернуться назад