Развеянный свет. Часть 4

зависит, котенок. Он же не твоя игрушка, чтобы решать за него...

Неодобрительно вздохнув, выходит из комнаты. Маша кусает губы, понимая, что мать права. Она должна была сразу рассказать ему о полученном предложении. Не могла, боялась, убеждала себя, что у них отношения без обязательств и это его не касается. Хотела сама определиться, что для нее важнее — он или заманчивое будущее. А теперь, время ускользнуло сквозь пальцы, а она так в себе и не разобралась, зато лишь запуталась в паутине собственной лжи.

Их маленькие каникулы начинаются счастливо и безмятежно. Марек болтает почти всю дорогу, а потом вдруг вырубается, когда уже почти доехали. Двухэтажный дом, построенной из больших, оттесанных бревен, в деревенском стиле, стоит на берегу небольшого озера, окруженный лесом. На охраняемой территории еще несколько похожих домов, но они расположены довольно далеко друг от друга, чтобы отдыхающие могли наслаждаться уединением, тишиной и комфортом без постоянного присутствия чужих глаз.

‒ Тут так красиво, Герман! ‒ зачарованно выдыхает Маша. ‒ Очень дорого? ‒ опасливо спрашивает, рассматривая богатое убранство дома, крутую бытовую технику, белоснежные ванные.

‒ Хм, смотря с чем сравнивать, ‒ легко отшучивается он. — Займешься продуктами? Я пока перенесу Маркушку в его комнату, может, поспит еще.

Пока малыш досыпает, они разбирают привезенные пакеты, готовят легкий перекус, маринуют мясо на ужин. Маша то и дело порывается заговорить, но каждый раз обрывает себя на полуслове, покоренная его мягкой, любящей улыбкой, простым, естественным обращением, словно между ними нет недомолвок, словно она уже часть его жизни, а он ее.

К вечеру внезапно наползают тучи, заметно холодает, но это не мешает им всем троим наслаждаться купанием в прогретой озерной воде. Марк визжит от переизбытка эмоций, снова и снова спрыгивая с деревянного настила в воду, фыркая и крича, словно утенок машет крылышками в своих ярко-оранжевых надувных нарукавниках. Маша не далеко отстает от него, резвится, смеется, убегает от разбрызгивающего воду мальчика, прячется за широкой спиной Германа, которого эта возня явно забавляет.

Вечером в доме разжигают камин, Герман жарит шашлыки на газовом мангале на веранде, утомленный Марк, поев, так и засыпает на диване перед огнем, завернутый в одеяло. Маша сама берет плед и выходит на улицу. Ходившие кругами тучи разразились сильным, затяжным ливнем. Где-то идет гроза, но до них лишь доносятся далекие отголоски грома.

Герман обнимает ее сильными руками и усаживается вместе с ней на подвесные качели. Они сидят, уютно прижимаясь, согреваемые теплом друг друга. Дождь словно стеной отгородил их от всего мира, хлюпает по зеркальной глади озера, превращая то в огромную, булькающую пузырями лужу.

‒ Я бы хотела провести так всю жизнь, ‒ тихо произносит Маша.

‒ Я тоже, ‒ вторит ей Герман, легко целуя в затылок.

Маша замирает. Разворачивается в его объятиях. Долго смотрит в спокойные, уверенные серые глаза, в которых ясно читает то, в чем не может ошибаться.

Герман медленно прикрывает веки в немом ″да″ и наклоняется к губам девушки.

Занимаются любовью в 

---

Традиционно, Классика, Романтика

---

Вернуться назад