Развеянный свет. Часть 4

пойдем, потанцуем, ‒ предложил парень.

Маша проворно отдернула руку. Юра болезненно скривился.

‒ Ты все еще злишься на меня?

‒ Нет, ‒ вынуждена была признать девушка. Она и забыть забыла о нем, какие там обиды?

‒ Тогда, потанцуй со мной, ‒ вновь попросил парень, ‒ один танец, у тебя есть время. Я же тебе не укушу.

Маша, не придумав повода отказать, вынуждена была согласиться. На танцполе уже кружилось множество красивых, сияющих парочек — девочки в разноцветных платьях, с макияжем и вечерними прическами — красивые как дивные бабочки, мальчики в пиджаках, галстуках — представительные и элегантные. Уже совсем не дети.

Когда Юра обнял ее, она невольно вздрогнула. От неприязни и отвращения. Подумать только, когда-то его прикосновения волновали ее, заставляли загораться, она стремилась к нему, его ласкам, поцелуям. Возможно, не допусти он тогда ту роковую ошибку, это в его объятиях она бы познала, что значит быть женщиной — любимой, желанной, обожаемой. А сейчас, кружась с ним в танце, слыша его сбившееся, взволнованное дыхание, не чувствовала к нему ровным счетом ничего. Абсолютная пустота с легкой нотки брезгливости — совсем не его руки ей хотелось сейчас ощущать.

Как только музыка закончилась, Маша, чмокнув парня в щеку, бегом кинулась на выход, почти как Золушка, чуть не теряя туфельки на широких ступенях входа, но споро подхватив их в руки, побежала босиком, не слыша оклика позади — за углом стояла знакомая машина, в которую она счастливая, смеющаяся, задыхающаяся быстро села.

Юра так и остался стоять у дверей, в шоке от того, кого увидел за рулем, растерянно сжимая в руках ее нежно-салатовый газовый шарфик.

Дома — как быстро его солнечная, маленькая квартирка и для Машки стала домом — Герман долго в восхищении разглядывал ее, боясь прикоснуться к роскошному наряду. Налил бокал шампанского, поднял, поздравляя ее с заслуженным красным аттестатом.

Машка, уже опьяневшая от радости, хлебнула пузырящейся сладкой жидкости, разливающейся восторгом по венам.

‒ Спасибо, что пришел, ‒ потянулась к нему благодарным поцелуем, ‒ для меня это было очень важно.

‒ Не за что, маленькая. Для меня это было не менее важно. Теперь — ты взрослый человек, в аду мне за это, может, хоть часть срока скостят, ‒ пошутил он.

Маша страстно прижалась к нему, подставляя лицо горячим, жадным поцелуям.

‒ О чем ты говорил с моими родителями? ‒ вспомнила она.

‒ Да ни о чем особенном. Благодарили за твою пятерку по физике, ‒ неловко замялся Герман, вспомнив, как ужасно себя чувствовал, принимая их благодарности, когда сам вытворяет с их маленькой девочкой такое, за что, узнай, любой родитель проклял бы, если не убил.

‒ Ты им очень нравишься, ‒ заметила Маша, думая о своем, ‒ особенно маме.

Герман хмыкнул — вряд ли это достаточный повод, чтобы обнадеживать себя.

‒ Ты так замечательно выглядишь, Маш, ‒ отвесил восхищенный комплимент Герман, ‒ так жаль, что не мог потанцевать с тобой.

‒ Так мы можем это сделать и сейчас, — заулыбалась Маша, доставая телефон и включая музыку.

Полилась хрипловатая, пронзительная мелодия, Маша шагнула 

---

Традиционно, Классика, Романтика

---

Вернуться назад