Развеянный свет. Часть 2

такой, как Маша его помнила — строгие черты лица, волнистые темные волосы, сейчас растрепанные, словно после сна, темная щетина на щеках, одет он был в домашние штаны и простую белую футболку, от чего выглядел не таким солидным, как привыкла, а более юным, более земным, более доступным. При виде девушки Герман побледнел, затем резко покраснел и поскорее, скрывая от любопытных глаз, втащил Машу в квартиру, кинув короткое «здравствуйте, Алевтина Платоновна» поднимавшейся наверх старушке интеллигентного вида — в шляпке и позолоченных очках.

— Маша, что ты здесь делаешь? — строго вопросил он, пытаясь хоть с помощью голоса вернуться в роль учителя и таким образом провести между ними границу.

— Привет, Герман, — мягко улыбнулась девушка, — прости, я тебя разбудила?

— Я с ночной, — немного смутился он своего затрапезного вида, осознав, что грозным и непререкаемым так выглядеть сложно.

— Ты больше не работаешь в школах?

— Нет. Я работаю на АЭС сейчас, — отмахнулся мужчина от ее приветливой улыбки и неловкой попытки завязать светский разговор. — Зачем ты пришла, Маша?

— Может, пройдем в комнату? — робко попросила девушка.

Герману, как не хотелось ему поскорее ее выпроводить, пришлось согласиться. По правую руку от узкого коридора находилась аккуратная кухонька и видимо, ванная, комната же была всего одна, но довольно большая, с огромным многостворчатым окном во всю стену от пола до потолка. Герман поспешил раздвинуть плотные шторы, впуская веселое весеннее солнышко и быстро накинул покрывало на расстеленную кровать.

— Садись, если хочешь, — указал он на пару массивных, старинных кресел возле журнального столика.

— Я постою, спасибо.

Маша кусала губы, не зная с чего начать разговор. Она так рада была просто видеть его, что уголки губ безотчетно поднимались вверх, глаза блестели, с восхищением впитывая каждую частичку этого его нового, расслабленного облика.

— Маша? — еще больше нахмурился в ответ на ее улыбку Герман.

— Я пришла сказать, что люблю тебя, — спокойно, без тени фальши и даже с ноткой гордости произнесла девушка.

— И? Что мне делать с этой информацией? — пытаясь уколоть ее, саркастично поинтересовался мужчина.

— Ничего. Мне ничего от тебя не нужно. Честно.

Герман глубоко вдохнул, моля Бога о терпении. Ему никогда не понять женщин с их бредовыми идеями! Вот и эта, молоко на губах не обсохло, а уже решила, что может крутить мужчинами. Кинув взгляд на эти самые губы, внутренности сжались в тугой комок при воспоминании об их упоительной податливости.

— Маша, у меня есть женщина, — решил он бить наотмашь, — она красива, образована и подходит мне по возрасту. Для тебя же я всегда был бы заменой папочки, у нас бы все равно ничего не вышло.

Машке хоть и было безумно больно слышать, что у него кто-то есть, но она и возликовала от того, что он в принципе думал о ней, о их потенциальном будущем, и убедил себя, что это невозможно.

— У меня есть отец. Он замечательный. Я не нуждаюсь в заменах.

— А в чем ты нуждаешься? — теряя терпение, почти