Развеянный свет. Часть 2

головой.

— Нет... Хочу тебя. Пожалуйста... — выдохнула, расслабляясь, подстраиваясь под него.

Герману другого разрешения было не нужно. С мученическим стоном, впившись в губы, подхватил руками под попку, не давая елозить, стал медленно входить в нее. Она была безумно горячей, мокрой и очень тугой. Широко раскрыв глаза и задыхаясь от осознания происходящего, замерла под ним, сосредоточившись на ощущениях. Потом внезапно задергалась, зажмурилась, закусила губу, из глаз брызнули слезы.

— Больно... Не надо, пожалуйста, перестань...

Долю секунды он и правда верил, что способен выполнить то, о чем она просит, но потом пришло понимание, что если остановится сейчас, больше она не придет и он никогда ее не увидит. Это в тот момент было равносильно самоубийству.

Он будет терпеливым, понимающим, но потом.

А сейчас она должна стать его, другого не дано.

Видимо, метод медленного, дразнящего погружения плохо подходит для девственниц, и Герман сделал резкий, сильный выпад, пронзая ее до конца, вырывая яростный, испуганный крик боли.

— Все, все, маленькая, сейчас пройдет, — шептал он, замерев в ее узкой, обжигающей пещерке, целуя покрытые ручейками слез щеки, превозмогая собственную боль, давая ей время почувствовать его внутри, привыкнуть к нему. Когда болотные глаза распахнулись, полыхнув на него пробудившейся дикой страстью, он тут же сорвался, начав энергично двигаться в ней, с силой удерживая под собой, упиваясь ее по началу жалобными стонами, становившимися все более хриплыми, грудными, когда огонь стал разгораться в ней, а бедра инстинктивно заходили под ним ходуном, неумело пытаясь подладиться под его ритм.

— Вместе со мной, моя хорошая... вот так, — подсказывал Герман, ведя Машу следом, взбираясь ступенька за ступенькой по лестнице наслаждения.

Как он и предполагал, долго он продержаться не смог. Быстро вышел из нее, чтобы спустить на смятую, в бурых пятнах ее крови простыню. Так хотелось кончить внутри нее, достав членом до трепещущей души, или забрызгать густыми, белыми каплями смуглый животик, но понимал, что она еще не готова к этому. Должно пройти время. Она еще только на пороге. Проявления дикой, животной сущности секса пока только напугают ее и шокируют.

Перекатился на бок, не отпуская из объятий, накрыл углом покрывала. Оба несколько минут просто лежали, переживая произошедшее. Маша, затихнув, перебирала пальчиками кудрявую, темную поросль на его груди, в голове была блаженная, звенящая пустота.

— Ты как, маленькая? — спросил Герман, приподнимая ее за подбородок, чтобы заглянуть в глаза, и легко чмокая в припухшие, ярко красные губы.

— Хорошо, — счастливо просияла девушка.

На сердце у Германа отлегло. Волновался, что обидится, не простит его настойчивости.

— Всего лишь хорошо? — лукаво поинтересовался он.

Маша весело, заразительно рассмеялась. Смущение ушло, ей было легко и уютно с ним, будто не было ничего естественнее, чем находиться в его сильных объятиях.

— Нарываетесь на комплименты и благодарности, да, Герман Сергеевич?

— А я разве уже заслужил? — иронично приподнял бровь мужчина.

— Герман! — Маша резко дернулась, осознав, о чем он, и шуточно стукнула кулачком по широкой груди. — Опять меня дразнишь!

— Ну так до восьми